Наконец она легла на спину и, обхватив руками ноги под
коленями, прижала их к своему телу.
- Рэм, я жду.
Ей не пришлось долго ждать. Я быстро перелез через нее и погрузил
свой член в ее раскрытое влагалище. Возбужденные игрой и ласками, мы
быстро кончили. Нелли сразу вскочила и, свалив меня на кровать, с

- 45 -
наслаждением стала рукой вытирать мой, крепко стоящий член. Я просунул
руку ей между ног и с удовольствием ощутил горячую слизь, покрывавшую
всю мою ладонь.
- Вот и все, - сказала она, укладываясь возле меня. - Теперь и
говорить не о чем. По крайней мере, я вся в чувствах и мой разум спит,
как младенец.
Она повернулась ко мне и, поцеловав в губы и скороговоркой
закончила:
- Рэм, я сейчас уйду. Мы никогда не встретимся. Помни, что я тебе
говорила. На свете миллион женщин и все они разные, но принцип их
отношения к мужчинам до смешного прост и однообразен. И если ты хочешь
найти в женщине что-нибудь новое, интересное, то ищи это в ее
человечности, а не в плоти. Поцелуй меня.
Мы соединили наши губы в долгом сладострастном поцелуе...
Через несколько минут она пропала. Я еще долго сидел за столом, с
сожалением разглядывая карту с ее изображением и, вспоминая ее не как
женщину, а как человека.
- Друзья, - сказал Рэм, - еще только шесть часов, может быть,
продолжим без перерыва.
Мы согласились.

Г Л А В А VIII

На следующий день, утром я получил письмо от Мэри. Она меня
поносила самыми скверными словами и сообщила, что уезжает в
Монте-Карло. Это письмо подействовало на меня удручающе. Я снова
почувствовал свою отреченность от мира сего. Стало жалко себя до слез.
Спать больше я не мог. Одевшись, я пошел завтракать в гостиную. Там
среди знакомых мне людей я почувствовал себя немного лучше и, немного
успокоившись, решил проехаться. Машина моя действительно была в полном
порядке, мотор работал отлично, крыло поставили новое так, что машина
имела приличный вид. Весь день я гонял по окрестностям города, обедал в
маленькой пригородной харчевне и к 11 часам вечера вернулся домой.
Хозяйка сообщила, что днем привезли мои вещи и, что она распорядилась
перенести их в мою комнату. Я поблагодарил ее и пошел к себе. Тесть не
поскупился. Он отдал мне не только мои вещи, но и всю обстановку моей
комнаты вместе с мягкими креслами и библиотекой. Я долго разбирал все
привезенное, пока, наконец, не услышал боя часов в гостиной. Из
соседней комнаты ко мне вышла миловидная, стройная девушка, одетая в
широкий бюстгальтер из белого шелка в синий горошек и узкие трусики с
оборочками, едва прикрывавшие низ ее живота. У нее были светлые, пышно
вьющиеся волосы, длинные пушистые ресницы, тонкая талия и длинные
красивые ноги. Она подошла ко мне и просто спросила:
- Вам помочь?
- Что вы, я сам.
Как зачарованный смотрел я на выпуклость ее лобка, под трусами.
Она смутилась, но понимающе улыбнулась, отошла к столу. Я наскоро
перебросил, оставшиеся вещи под кровать и сел напротив нее.
- Что будем делать? - спросила она, оглядывая комнату.
- Что хотите.
Она загадочно улыбнулась.
- А вы здесь живете одни?

- 46 -
- Да, это плохо?
- Не плохо, но скучно, - ответила она, поправив скатерть.
- Почему скучно?
- Я люблю шум, многолюдье. Я артистка и мне нужны зрители.
- Тогда я буду зрителем и могу заменить своими восторгами большую
аудиторию.
Она засмеялась.
- Нет, это все же не то.
- Вы что ж, поете, танцуете?
- Ни то, ни другое. Я акробат - пластик.
Она встала со стула легко, как резиновая, изогнулась назад и
достала с пола губами запонку. Я был поражен гибкостью ее талии.
- Видели?
- Это невероятно.
- Вполне вероятно. Ну как, будет публика?
- А где же я вам ее возьму?
- Где-нибудь. Давайте поедем в город и я выступлю в каком-нибудь
театре.
- Ну уже поздно.
- Ну тогда в бар.
Я вспомнил инцидент с Зарой и решительно запротестовал. Она
возмущенно фыркнула и, насупившись, замолчала. Я не знал, как выйти из
положения. Может быть, съездить в ночной клуб, там меня никто не
знает...
- Хорошо, мы сейчас поедем в ночной клуб, но при одном условии -
ни единым взглядом не покажете, что знаете меня.
- О, великолепно. Я это сделаю, как нельзя лучше.
- Обратно ехать нам нельзя, вы возьмете такси.
- Хорошо.
- Но что вы наденете? Так ведь ехать нельзя.
Она задумалась, потом спросила:
- У вас нет какого-нибудь куска легкой ткани?
- Есть.
Я вытащил из шкафа рулон шелка, приготовленный для рубах. Она
быстро смастерила себе что-то вроде платья, заколов в двух местах моими
булавками от галстука.
- Ну вот, я готова. Поехали.
Спустя 20 минут, мы по одному, соблюдая предосторожности, вошли в
подвальное помещение клуба. Она прошла в кабинет управляющего, а я
занял столик у самой эстрады. Напротив меня сидела пьяная женщина, с
довольно милыми чертами лица и глубоким вырезом платья, в котором были
видны ее маленькие дряблые груди. Она смотрела на меня мутными глазами
и облизывала языком густо намазанные губы. Это было очень противно. Я
отвернулся от нее и стал смотреть на сцену. Под дикие завывания джаза
в ослепительных лучах прожектора там извивалась в сладостных позах
маленькая, худенькая женщина с большой коричневой родинкой у пупка. На
ней был бюстгальтер из черной сетки и короткая юбка в виде серебристой
бахромы, едва прикрывающая темные заросли на лобке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38