Таковы простые исторические факты. Я привожу их как
иллюстрацию событий, предшествовавших войне с семинолами.
Хотя действия индейцев и были варварскими, но они явились
лишь актами возмездия, дикими вспышками долгожданной мести,
ответом на несправедливость и притеснения, столь терпеливо
переносившиеся в течение многих лет...
Пока еще настоящие военные действия не начинались, но
группы индейцев, опустошавшие владения белых, одновременно
появлялись в разных местах. Для многих, кто чинил насилия над
индейцами, настал час расплаты; другим едва удалось ускользнуть
и спасти свою жизнь. Вспышка следовала за вспышкой, пока вся
страна не была объята пламенем.
Все, кто жил внутри страны и на границе с индейской
резервацией, покидали свои поля, бросали имущество,
сельскохозяйственные орудия, мебель, ценные вещи и искали
убежища в фортах и окрестных селениях, которые теперь для
большей безопасности были специально укреплены.
Оматла и другие вожди с четырьмя сотнями приспешников
покинули свои поселения и бежали в форт Брук искать защиты.
Теперь больше не приходилось гадать, будет ли война. Она
началась, и воинственный клич "Ио-хо-эхи!" день и ночь гремел в
окрестных лесах.
Глава L. ПОГОНЯ ЗА СТРАННЫМ ВСАДНИКОМ
Пока что во Флориду прибыло сравнительно мало американских
войск. Но отряды уже двигались из Нового Орлеана, из форта
Моултри, Саванны, Мобила и других военных лагерей, где обычно
размещались войска Соединенных Штатов. В больших городах штатов
Джорджия и Каролина, а также в самой Флориде поспешно
набирались отряды добровольцев. На каждый поселок была дана
разверстка для участия в военной кампании. В моем родном
поселке Суони было также решено сформировать отряд. С этой
целью туда был командирован мой друг Галлахер, а я, в звании
лейтенанта, был назначен его помощником.
Я очень обрадовался, получив этот приказ. Однообразная
жизнь в гарнизоне форта мне надоела. Кроме того, меня прельщала
возможность провести несколько дней дома.
Галлахер ликовал не меньше меня. Он был завзятый охотник.
Мой друг жил главным образом в городе или в фортах на
атлантическом побережье, и ему редко выпадал случай насладиться
охотой на лису или оленя. Я обещал доставить ему удовольствие
поохотиться и за зверем и за дичью, так как леса Суони
изобиловали всякой живностью.
Итак, мы оба, получив полномочия вербовать добровольцев,
попрощались с товарищами по форту и с легким сердцем пустились
в путь, предвкушая приятное развлечение. Нас сопровождал верный
Черный Джек, который тоже радовался возвращению на старую
плантацию.
Индейцы еще не совершали набегов на округ Суони. Он
находился вдали от поселений, где жили наиболее враждебные нам
племена. Чувствуя себя в безопасности, жители спокойно
оставались в своих домах. Однако отряды добровольцев были уже
сформированы, и кругом постоянно разъезжали патрули.
Я часто получал письма от матери и Виргинии, но в них не
чувствовалось особенной тревоги. Сестра, например, считала, что
индейцы вообще не тронут их. Несмотря на это, у меня было
неспокойно на душе, и я с величайшей готовностью встретил
приказ отправиться в родные края.
Мы мчались галопом по лесной дороге и вскоре приблизились
к местам, где протекало мое детство. На этот раз я не опасался
засады, ибо мы путешествовали, приняв меры предосторожности.
Нам был дан приказ собраться в течение часа. И мы сразу же
пустились в путь, так что мои враги-убийцы не успели бы узнать
о моей поездке. Впрочем, рядом со мной был храбрый Галлахер, а
позади меня ехал мой верный оруженосец, и я не боялся открытого
нападения со стороны белых.
Я опасался только, что дорогой мы можем наткнуться на
группу индейцев -- теперь уже наших врагов! Это была реальная
опасность, и поэтому мы приняли все меры предосторожности.
В нескольких местах нам попадались свежие следы мокасин и
лошадиных копыт. А однажды мы наткнулись на догорающий костер,
вокруг которого были следы индейцев. Здесь находился их лагерь.
Ни одного белого или цветного мы не встретили, пока не
подъехали к одной из заброшенных плантаций на берегу реки.
Здесь мы в первый раз наткнулись на человека.
Это был всадник -- по-видимому, индеец. Он находился
слишком далеко от нас, чтобы мы могли рассмотреть цвет и черты
его лица. Но по его одежде, посадке, красному поясу и штанам и
особенно по страусовым перьям на голове мы узнали в нем
семинола. Он ехал на черном коне и только что показался на
просеке в лесу, куда мы направлялись. Он, очевидно, увидел нас
в то же мгновение, как мы заметили его, и, наверно, хотел
избегнуть встречи с нами. Взглянув на нас, он повернул коня и
снова скрылся в лесу.
Пылкий Галлахер пришпорил своего коня и пустился в погоню
за всадником. Я хотел удержать его, но мне показалось, что этот
всадник Оцеола. Тогда никакой опасности не было. Мне хотелось
встретиться с молодым вождем и дружески поговорить с ним,
поэтому я поскакал за Галлахером, а Джек последовал за нами.
Я был почти уверен, что этот странный всадник -- Оцеола.
Мне показалось, что я узнал страусовые перья, а Джек
рассказывал мне, что молодой вождь ездит на великолепном черном
коне. По всей видимости, это был он. Чтобы окликнуть его и
заставить остановиться, я пришпорил своего коня и обогнал
Галлахера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133