Кроме того, я слышал
звон стальных клинков. Индейцы напали на меня молча, вероятно,
потому, что поблизости находился форт. А когда я закричал, меня
оглушили ударом, от которого я потерял сознание и рухнул на
землю.
Глава LXIII. ВОЗМЕЗДИЕ ИНДЕЙЦА
Через некоторое время я очнулся и увидел, что меня
окружают индейцы. Но теперь они не угрожали мне, а, наоборот,
старались выказать мне участие. Голова моя лежала на коленях у
одного их них, а другой пытался остановить кровь, сочившуюся из
раны на виске. Кругом стояли воины, сочувственно смотревшие на
меня. По-видимому, им хотелось, чтобы я пришел в сознание. Я
удивился, так как был уверен, что они собираются меня убить.
Когда меня ударили томагавком, я вообразил, что смертельно
ранен. Такое ощущение часто бывает у тех, кого внезапно
оглушают ударом.
Приятно было сознавать, что я еще жив и только легко ранен
и что люди, окружающие меня, не стараются причинить мне зло.
Индейцы тихо переговаривались между собой, рассуждая о
том, смертельна ли моя рана, и, видимо радуясь, что я не убит.
-- Мы пролили твою кровь, но рана не опасна, -- сказал
один из них, обращаясь ко мне на своем родном языке. -- Это я
нанес тебе удар. Было темно. Друг Восходящего Солнца, мы не
узнали тебя! Мы думали, что ты ятикаклукко.(72) Мы думали, что
застанем его здесь, и хотели пролить его кровь. Он был здесь.
Куда он ушел?
Я указал на форт.
-- Хулвак! -- воскликнули несколько индейцев одновременно.
Было ясно, что они разочарованы. Некоторе время они,
видимо встревоженные, совещались между собой, а затем индеец,
который первым заговорил со мной, снова обратился ко мне:
-- Друг Восходящего Солнца, не бойся ничего. Мы не тронем
тебя, но ты должен отправиться с нами к вождям. Это недалеко.
Пойдем!
Я вскочил на ноги. Если бы я сделал отчаянное усилие,
может быть, мне и удалось бы ускользнуть от них. Однако эта
попытка могла мне дорого обойтись -- меня еще раз стукнули бы
по голове, а может быть, и убили бы. Кроме того, вежливость
моих противников успокоила меня. Я чувствовал, что мне нечего
их бояться, и потому без колебания последовал за ними.
Индейцы построились линией, один за другим, и, поместив
меня в середину, сразу же отправились в лес. Насколько я мог
определить, мы шли в том направлении, где происходила битва.
Теперь все было тихо, воины перестали издавать свой победный
клич. При свете луны я узнал лица индейцев, которых видел
раньше на совете. Это были воины племени микосоков,
приверженцев Оцеолы. Из этого я заключил, что он и был одним из
вождей, к которым меня вели. Мои предположения оказались
правильными. Вскоре мы вышли, на поляну, где расположились
индейские воины; их было примерно около сотни. Я увидел
нескольких вождей, среди них был и Оцеола.
Все кругом было залито кровью -- зрелище поистине
необычайное. В беспорядке лежали трупы, покрытые ранами; свежая
кровь запеклась на них, выражение ужаса застыло в глазах,
обращенных к луне. Люди падали в тех позах, в которых их
застигла смерть. Скальпировальный нож уже закончил свою
страшную работу: на висках виднелись малиново-красные рубцы,
венцом окаймлявшие черепа, лишенные волосяного покрова. Возле
убитых бродили индейцы со свежими скальпами в руках. У
некоторых скальпы болтались на дулах винтовок.
Ничего сверхъестественного тут не произошло. Все было
понятно. Павшие воины принадлежали к племенам изменников --
сторонников Луста Хаджо и Оматлы. По соглашению с агентом
вожди-изменники вышли из форта Брук в сопровождении избранной
свиты. Их план стал известен патриотам. Изменников выследили,
напали на них по пути и после короткой стычки одолели.
Большинство пали в сражении, лишь немногим, во главе с вождем
Луста Хаджо, удалось спастись. Некоторые вместе с самим Оматлой
попали в плен и были еще живы. Их не убили сразу только для
того, чтобь предать смерти в более торжественной обстановке.
Я увидел пленников, крепко привязанных к деревьям. Среди
них находился и тот, кто милостью агента Томпсона был возведен
в сан короля семинолов. Однако его подданные не оказывали ему
ни малейшего почтения. Около него толпились воины, стремившиеся
выступить в роли цареубийцы. Но вожди удерживали их от насилия,
желая, согласно обычаю и законам своего народа, предать Оматлу
суду. Когда мы прибыли, они как раз вершили этот суд и
совещались между собой. Один из воинов, захвативших меня в
плен, сообщил о нашем прибытии. Я заметил, что вожди
разочарованы. Как видно, я оказался не тем пленником, который
был им нужен. Поэтому на меня не обратили внимания, и я мог
свободно располагать собой и наблюдать, как они вершили
правосудие.
Судьи выполнили свой долг. Много спорить не приходилось,
все слишком хорошо знали, что Оматла -- изменник. Конечно, его
признали виновным, и он должен был заплатить жизнью за свои
преступления. Приговор объявили во всеуслышание: изменник
должен умереть! Возник вопрос кто будет его казнить? Желающих
нашлось много, ибо, по принципам индейской морали, покарать
изменника считается делом чести. Таким образом, найти палача
было бы нетрудно. Многие выражали готовность, но совет вождей
отклонил их услуги. Такое дело надо было решать голосованием.
Все знали клятву, данную Оцеолой. Его сторонники хотели,
чтобы он ее выполнил, поэтому его избрали единодушно, и Оцеола
принял это как должное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133