На бинте, которым она была перевязана, виднелись следы крови.
Память моя внезапно прояснилась. Я сразу понял, почему голос сальтеадора показался мне таким знакомым. Это был тот самый голос, который я слышал прошлой ночью, тот самый голос, который угрожал брату Лолы, тот самый голос, который воскликнул: "Умри, Калрос Вергара!"
Если бы не мое неожиданное вмешательство, злодей привел бы в исполнение свою угрозу.
Никаких объяснений больше не требовалось. Передо мной стоял Рамон Райас.
- Как вы себя чувствуете? - продолжал он насмешливо. - О, современный Дон-Кихот, защитник слабых и угнетенных! Ха-ха-ха!
Райас громко расхохотался.
- Черт возьми! - продолжал он, оборачиваясь и глядя на красавца Моро, опутанного таким же количеством веревок, как и его хозяин. - У вас, однако, есть большое преимущество перед ламанчским рыцарем. Великолепный конь. Я с удовольствием буду на нем ездить. Карамба! Он создан специально для меня.
Сальтеадор сделал знак разбойнику, державшему Моро под уздцы.
- А ну-ка, Сантучо! Замени это дурацкое седло моим. Давно я мечтал о такой лошади. Спасибо, сеньор американо! Могу предложить вам в обмен свою. Она ничего не будет иметь против. К тому же, вы прокатитесь на ней только один раз. А потом вам предстоит совершить прыжок в бездну вечности. Ха-ха-ха!
На все эти язвительные речи я отвечал гробовым молчанием. Слова мои произвели бы на Райаса не больше впечатления, чем шорох листьев. Отдавая себе отчет в этом, я воздержался от всяких реплик.
- На коней, черти! - крикнул Рамон Райас, грозно поглядывая на своих товарищей. - Возьмите пленника! Привяжите его к лошади и зорко следите за тем, чтобы он не удрал. Если это случится, вы дорого поплатитесь за свою небрежность и лишитесь возможности полюбоваться приятным зрелищем, которым я собираюсь развлечь вас, как только мы приедем в Ринконаду.
С этими загадочными словами Райас вскочил на моего славного коня. Моро шарахнулся в сторону, раздраженный не только непривычной тяжестью мексиканского седла, но и тем, что его коснулась рука человека, в котором он сразу почувствовал врага.
Грубо посадив меня на спину одной из своих лошадей, разбойники крепко прикрутили к седлу мои руки и ноги. Начальник скомандовал: "Вперед!"
По обеим сторонам от меня ехали два всадника, неотступно следившие за каждым моим движением. Всякая возможность бегства была исключена.
Глава XX
СПУТНИК РАМОНА РАЙАСА
На небольшом расстоянии от того места, где на меня напали разбойники, дорога выходила из лесу и сворачивала в чапарраль.
До сих пор густая тень огромных деревьев мешала мне хорошенько рассмотреть лица моих врагов. Как только лесной сумрак остался позади, я поспешил наверстать потерянное время.
Да, меня окружали настоящие сальтеадоры.
Впрочем, я знал это с самого начала. Последние мои сомнения рассеялись в ту минуту, когда обнаружилось, кто является их предводителем. Калрос говорил мне, что большинство гверильясов, находящихся под командой Райаса, - бывшие разбойники.
Отряд, захвативший меня в плен, представлял собою не целую гверилью, а лишь ее остатки. Он состоял исключительно из людей, до начала войны разбойничавших вместе с Райасом.
Их было не сорок, как мне показалось сначала, а всего только около тридцати. Но чем больше я присматривался к их грубым и свирепым физиономиям, тем больше я склонялся к убеждению, что таких типичных и таких живописных бандитов мне еще не случалось встречать... Они смело могли соперничать со своими знаменитыми итальянскими собратьями.
Разбойники ехали строем, по два в ряд. Но к этому их принуждала скорее узкая дорога, чем требовательность Рамона Райаса.
Время от времени, когда навстречу нам попадались прогалины, ряды моих спутников расстраивались. Порядок водворялся только в силу необходимости при новом сужении дороги.
Что касается меня, я по-прежнему ехал под конвоем двух угрюмых молодцов, вооруженных длинными блестящими ножами. При малейшем моем подозрительном движении они убили бы меня без колебаний. Впрочем, о попытке к бегству не могло быть и речи. Руки мои были скручены за спиной, веревки крепко впивались в мое тело, и я чувствовал себя совершенно парализованным. Даже лошадь, на которой меня везли, была на привязи: продев в цепочку ее уздечки лассо, мои телохранители прикрепили конец его к седлу самого Райаса.
Мы ехали по дороге в Орисаву.
Ошибиться относительно направления было невозможно. Прямо перед нами, четко вырисовываясь на безоблачно синем небе, виднелась белоснежная вершина великого Цитлапетля.
С вершины холма, через который мы перевалили вскоре после того, как кончился лес, я тщательно осмотрел окружающую местность. Мы находились совсем близко от Сьерро-Гордо - настолько, что, оглянувшись назад (мы ехали в противоположную сторону), я увидел реющий над возвышенностью Телеграфного Холма американский флаг с полосами и звездами.
Погоня за мустангом увлекла меня на несколько миль от Корраль-Фалсо. Как оказалось, я все время ехал не вперед, а назад, почти параллельно главной дороге, по которой двигались наши войска. Только углубившись в лес, я несколько свернул в сторону по направлению к Орисаве. Когда я сообразил все это, мне стало совершенно ясно, каким образом я попал в руки Райаса и его банды.
Дождавшись окончания битвы, сальтеадоры спрятались где-то в окрестностях Сьерро-Гордо. По всей вероятности, они сделали это с целью грабежа. Во всяком случае, рядовыми членами шайки вряд ли руководили другие побуждения. Но у предводителя их была, несомненно, иная цель. Мне предстояло скоро убедиться в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31