А в лагере, как правило, неясные речи и слухи превращаются в определенные точные факты. Так было и теперь. Солдаты, обыкновенно почтительные и скромные в присутствии начальства, в сущности, самые искусные сочинители новостей по тем немногим словам, которые им удается подслушать. И ко времени возвращения полковника легенда была готова: Ван Дик был атакован полчищами индейцев; половина отряда перебита; в том числе погиб и подпоручик Армстронг.
Большая часть приглашенных на охоту штатских принимала эти рассказы за чистую монету, раскаивалась в том, что променяла спокойную жизнь в горах на какую-то охоту за буйволами. Можно было представить, что вид скачущего во весь опор полковника со свитой не способствовал водворению спокойствия. Напротив, произошла паника; все бросились к лошадям и мулам.
Миссис Сент-Ор, обеспокоенная шумом, показалась на пороге своей палатки.
- Ничего, Эльси, - успокаивал ее полковник, круто осаживая коня у самой палатки. - Никакой опасности нет! Только маленькая помеха: мы вынуждены отложить охоту до другого раза... Я получил давно ожидаемые известия... и надо ехать в форт... Трубач, играй сигнал: седлать лошадей!
Полковник отдал приказ громким голосом, чтобы все могли его слышать, и прежде чем трубач успел проиграть сигнал, лошади были приведены, все бросились их седлать и усаживаться; только солдаты, более привычные и ловкие, делали свое дело не спеша и не волнуясь.
- Надеюсь, дорогой комендант, - сказал, подбегая, раскрасневшийся и запыхавшийся судья Брэнтон, - ничего серьезного нет?
- Решительно ничего. Разведчики, отправленные мною в земли индейцев, принесли мне ожидаемые известия, и эти известия предвещают войну. Нам предстоит поход, и вот почему я вынужден отложить охоту и вернуться в форт. Мне очень жаль, дорогой мой, что вы и все наши гости лишаетесь удовольствия, которого ожидали. Но тут уж виновата стихийная сила. Война - это одно из таких дел, которые нельзя откладывать.
- Еще бы, без сомнения, - сказал значительно успокоенный судья. - Мы, полковник, ни в коем случае не хотим стеснять вас и завтра же утром покинем форт и уедем на запад.
- Зачем так торопиться, дорогой судья, - у нас вам решительно нечего бояться, поверьте мне. Вот только дамам будет немного скучно оставаться в крепости, когда все офицеры отправятся в поход...
Судья догадался, куда метит комендант, и поспешил прекратить разговор. Перспектива быть утешителем скучающих в опустевшей крепости дам ему вовсе не улыбалась.
- Да, конечно, я был бы очень рад быть вам и им полезным... но не вижу, как это устроить... Извините, я пойду посмотрю, где лошадь моей дочери... Надеюсь, ваша экспедиция увенчается полным успехом, - и он скрылся в палатке.
- Где же моя дочь? - спросил он у слуги, собиравшего чемоданы.
- Барышня с мисс Дашвуд, кажется, находятся у госпожи Сент-Ор.
Судья повернулся и собирался уже войти в указанную ему палатку, как позади него раздался голос:
- Здравствуйте, дядя! Как поживаете? Слава Богу, я вернулся здрав и невредим!
- Это ты, Корнелиус? - сказал судья, увидев племянника, слезавшего с лошади. - Но как ты сюда попал?
- А я сделал маленький крюк, чтобы пожелать вам доброго утра. Я еще успею нагнать моих людей, прежде чем они войдут в крепость. Кузины здоровы?
- Они у миссис Сент-Ор... Но верно ли то, что говорят о бедном Армстронге?
- Слишком верно, дядя. Вы уже больше никогда не увидите этого молодчика, ответил поручик звонким, почти веселым голосом... - Он попал в плен к индейцам и в настоящую минуту уж, наверно, изжарен живьем...
В этот момент в дверях палатки показалась легкая тень и, чистым, звонким голосом послав поручику односложное приветствие: "Подлец!", исчезла. Все это совершилось скорее, чем можно рассказать.
Корнелиус слегка побледнел, но затем с обычной самоуверенностью спросил:
- Где же Жюльета?
- Она у миссис Сент-Ор, - повторил судья. - Бедняжка так испугалась близости индейцев... И, конечно, было чего испугаться!.. Пойдем к ней, посмотрим, как она себя чувствует.
Но Корнелиус, выражавший только что страстное желание видеть кузину, казалось, переменил свое намерение, и когда судья, приподняв полотно у входа в палатку, жестом пригласил его войти, он заговорил:
- Нет, дядя... я боюсь опоздать... бегу к отряду. Прощайте, дядя; скажите Жюльете, чтобы она не беспокоилась обо мне!
И, сев на коня, он пустился во всю прыть, как будто шайка сиуксов гналась за ним по пятам.
Глава 11
ПИСЬМО
Жюльета и Нетти, по возвращении в крепость, расположились в отведенной им комнате второго этажа комендантского дома. Жюльета обливалась слезами; Нетти, напротив, с сухими глазами была спокойна и смертельно бледна.
- Ах, милая Нетти, - всхлипывала Жюльета, - не могу поверить, чтобы это была правда. Нет, это невозможно!.. Бедный Франк Армстронг! Такой веселый, такой добрый и потом он так любил меня! Как подумаю, что уже больше его не увижу!.. Бедного Корнелиуса мне тоже очень жалко. Они были друзьями, и он ни за что на свете не выдал бы его.
- Это, однако же, не помешало Корнелиусу бросить его на верную смерть, а самому вернуться целым и невредимым, чтобы ухаживать за тобой!..
- Что же ему было делать? - возразила Жюльета, принимаясь плакать навзрыд. - Я знаю, что Армстронг питал ко мне нежное чувство. Но Корнелиус тоже влюблен в меня... и я не знаю, почему ты так резко о нем отзываешься. Да, наконец, чем он виноват, что остался в живых?
И мисс Брэнтон продолжала плакать, качаясь в своем кресле.
Нетти встала. Молния сверкнула в ее глазах.
- Короче говоря, Армстронга нет, и вы не прочь выйти теперь замуж за Ван Дика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52