Смотри, как бы он этого не заметил!
Я готов был бы отдать свою лошадь за то, чтобы взглянуть на книжку или на сундук, о которых шла речь. Но удача мне не изменила - в следующую минуту все мои сомнения были рассеяны.
- Ты думаешь, что никто, кроме тебя, не умеет читать? - насмехалась мулатка. - Или никто не знает, что означают буквы "Э" и "У"? Разве это не значит "Эдвард Уорфилд"? Ведь так, кажется, его зовут, а?
Девушка не отвечала, но ярко-алый румянец разлился по ее щекам, и я следил за его появлением с тайным восторгом.
- Да-да! - не отставала мучительница. - Можешь любоваться его тенью в воде. Самого Эдварда Уорфилда ты никогда не увидишь, никогда, что бы ни случилось.
Личико Лилиен потемнело, так как, видимо, последние слова причинили ей боль, но это только увеличило мою радость.
Девушка что-то прошептала, но я не разобрал ее слов. Мне показалось, что они не были обращены к мулатке, что это был просто вздох горя. Но та, видимо, и не ждала ответа, потому что вдруг повернулась и заковыляла к лагерю. Когда она проходила мимо, я наклонил голову, боясь, что ей вздумается рассматривать мое лицо, тогда как мне нужно было, чтобы она скорее убралась отсюда, но мулатка не проявила особенного любопытства, а только грубо расхохоталась, оглянувшись на меня. Вслед за ней, шагах в десяти, шла Лилиен, сгибаясь под тяжестью ведра. Ее длинные золотые волосы почти касались земли.
Я уже наметил план действий. У меня больше не было причин скрываться - я узнал то, что так жаждал узнать. Я решил сообщить Лилиен о своем присутствии, но слово или неосторожное движение могло вызвать удивленный возглас, который привлек бы внимание находившихся поблизости людей. Во время вышеописанного разговора я, не теряя времени, вытащил из кармана листок бумаги и набросал на нем всего два слова. Этот листок был оторван от памятного для меня письма, хранившегося в записной книжке. На одной его стороне были начертаны рукой Лилиен дорогие для меня стихи, нежные строки которых все эти месяцы не переставая звучали в моем сердце.
На обратной стороне листка я однажды набросал ответ в надежде, что он когда-нибудь попадет в руки той, кому предназначался. Теперь я решил, что эта минута настала.
Вот он:
К Лилиен
Напев твоих стихов проник
Мне в сердце, нежностью чаруя,
И каждый час и каждый миг
Их строки дивные твержу я.
Они всегда со мной, и мнится
Сочувствуя моей судьбе,
Ручьи, деревья, пчелы, птицы
Поют: "Мечтаю о тебе!"
Вдруг мысль мне сердце обожгла:
Разлука для любви опасна
Ты позабыть меня могла
И буду я молить напрасно.
О Лилиен! Коль ты решила
Глухою быть к моей мольбе,
Я не снесу разлуки с милой
Умру, мечтая о тебе,
Эдвард Уорфилд, охотник-индеец.
Последние два слова, только что приписанные мною, должны были помочь Лилиен узнать меня. Возможно, этот план был не очень удачен, но придумывать что-нибудь другое у меня уже не было времени. Появление мулатки помешало мне объясниться с Лилиен, а начинать разговор теперь было опасно. Поэтому я решил молча передать ей записку. Когда девушка приблизилась, я сделал шаг вперед, жестом показывая, что хочу пить. Она не испугалась, а наоборот, ласково улыбнувшись, остановилась и указала на ведро, приглашая краснокожего воина утолить жажду. Я взял его, зажав между пальцами записку, так что она была видна только Лилиен. От всех посторонних глаз, даже от зоркой дуэньи, обернувшейся к нам, ее заслоняло ведро. Подняв его к губам и не говоря ни слова, я только кивнул на записку и сделал вид, что пью.
Я не видел, как Лилиен брала записку и какие чувства отразились на ее лице, но, когда девушка в сопровождении ворчавшей мулатки подходила к фургонам, она обернулась, и взгляд ее сказал мне, что мой план удался.
Глава XCVII
ПИСЬМО СЕСТРЫ
Я вернулся к палаткам, стараясь не показывать охватившего меня волнения, и поспешил к Мэриен, чтобы рассказать ей о происшедшем. "Может быть, сегодня? Может быть, сейчас?" - спрашивал я себя. Охотница еще не выходила из палатки, но я как брат имел право войти к ней.
- Вы видели Лилиен! - воскликнула она, когда я вошел.
- Да, видел.
- Вы говорили с ней?
- Нет, не рискнул, но я передал ей письмо.
- Да, я видела. Значит, она знает теперь, что вы здесь?
- Вероятно, уже знает, если у нее была возможность прочесть мою записку.
- В этом я уверена! Какой красавицей она стала! Не удивляюсь, что вы полюбили ее, сэр. А знает ли она, что я тоже здесь?
- Нет еще. Я не рискнул сообщить ей об этом, боясь, как бы она в порыве радости не рассказала о том, что вы живы, вашему отцу, да и Стеббинсу тоже.
- Вы правы: это было бы рискованно. Сестра не должна знать о моем присутствии, пока мы не предупредим ее, что о нем надо молчать. Что же вы собираетесь делать дальше?
- Я пришел посоветоваться с вами. Если нам удастся сообщить Лилиен о вас, она, вероятно, сможет выбраться потихоньку из лагеря, и тогда под покровом темноты мы сможем немедленно бежать. Почему бы не сделать этого сегодня ночью?
- Конечно! - живо ответила Мэриен. - Чем скорее, тем лучше. Но как увидеться с ней? Может быть, мне пойти в лагерь? Тогда...
- Напишите ей письмо, если хотите, а я...
- "Если хотите"!.. Скажите лучше "если можете", сэр. Я не умею писать. Отец мало думал о моем учении, а мать не думала совсем. Так что, увы, я неграмотна и не могу написать даже собственного имени.
- Это ничего не значит. Продиктуйте мне то, что вы хотели бы сказать сестре. Карандаш и бумага у меня найдутся. Если Лилиен прочла первую записку, она, конечно, уже настороже, и мы найдем случай передать ей это письмо.
- А она-то уж найдет случай его прочесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98