На одном из них он узнал почерк Генри и поспешил его вскрыть.
- Слава Богу, - вскричал он, оканчивая чтение, - он жив и здоров.
Другое письмо было все заклеено марками. Беря его в руки, генерал вздрогнул. Он почувствовал там что-то твердое. Дрожащей рукой он разорвал конверт и вынул оттуда маленький пакетик, из которого выпал маленький мертвенно-бледного цвета предмет, дюйма два длиной.
Это был человеческий палец, отсеченный на втором суставе и носивший на себе следы продолговатого давно зажившего шрама. Болезненный стон вырвался из груди генерала. Он узнал палец своего сына.
Глава XL
СТРАШНАЯ УГРОЗА
Невозможно описать страданий и ужаса, выразившихся на лице генерала, когда он смотрел на палец своего сына.
Глаза его, казалось, хотели выскочить из орбит. Он как бы застыл на месте и только конвульсивные движения, пробегавшие по его лицу, показывали, что он еще жив.
Несколько минут прошло, пока он, наконец, собрался с силами и прочел приложенное к этой посылке письмо.
Вот что оно гласило:
"Синьор, вы найдете здесь палец вашего сына, который вы узнаете по зажившему шраму. Если же вы будете продолжать сомневаться и откажетесь выслать выкуп, вам будет прислана вся рука. Если через десять дней мы не получим вашего ответа и тридцати тысяч лир, со следующей почтой вы получите руку. Если же и тогда вы не захотите раскрыть ваш кошелек, мы будем принуждены заключить, что у вас нет сердца и что вы предпочитаете деньги вашему сыну. Не обвиняйте поэтому в жестокости нас, кого несправедливые законы заставили объявить войну всему человечеству и которые, преследуемые, как дикие звери, принуждены прибегать к крайней мере, чтобы добыть себе пропитание.
Одним словом, если вы откажетесь выслать деньги, мы обещаем вам, что похороним вашего сына по-христиански. Только в доказательство вашей бесчеловечности вам будет прислана отрубленная голова, причем за пересылку уплатить придется вам.
Повторяем, не принимайте наших слов за пустую угрозу и будьте уверены, что в случае вашего отказа уплатить выкуп ваш сын будет предан смерти.
Н. Саро (за себя и за товарищей).
P.S. Если вы отправите деньги по почте, то адресуйте синьору Джакопи, улица Вольтурно, № 9, Рим. Если пошлете посыльного, адрес тот же.
Не советуем выдавать нас. Это ни к чему не приведет".
- Боже мой! Боже мой! - снова простонал генерал, окончив чтение.
Он больше не сомневался. На столе перед его глазами лежало доказательство истины... с запекшейся кровью.
Дрожащей рукой генерал тронул звонок.
- Передайте моему сыну Нигелю, чтобы он немедленно пришел, - проговорил генерал явившемуся лакею.
Наклонившись над столом, генерал не мог отвести пристального взгляда от ужасного предмета, но не мог ни взять его, ни даже дотронуться до него.
- Вы звали меня, отец, - произнес Нигель, входя.
- Да, взгляни, Нигель, узнаешь?
- Что я могу узнать... - я вижу кусок пальца... Но чей он, и каким образом попал к вам?
- Чей, Нигель, - проговорил дрожащим голосом генерал, - ты должен бы знать.
Нигель побледнел, заметив рубец на отрезанном пальце, но ничего не сказал.
- Ты и теперь не знаешь, кому он принадлежит?
- Нет, каким образом могу я знать.
- Увы, лучше, чем кто-либо другой. Это палец твоего брата.
- Брата! - вскричал Нигель, притворяясь взволнованным и удивленным.
- Да... взгляни на этот рубец. Его ты помнишь, по крайней мере?
Нигель снова выразил на своем лице притворное изумление и волнение.
- Я не упрекаю тебя, - сказал генерал. - Все это уже давно прошло и не имеет ничего общего с настоящим несчастьем.
- Но как вы это узнали, отец?
- Прочти эти письма; я не могу говорить.
Нигель прочел оба письма, испуская по временам восклицания негодования и ужаса.
- Видишь, - сказал отец, когда он кончил, - все правда... все правда!.. Я предчувствовал это, читая первое письмо Генри. Бедное дитя!.. Но ты, Нигель, ты!..
- Кто же бы мог поверить подобной вещи? Она мне кажется и теперь невозможной.
- Невозможной! - повторил генерал с упреком. - Но взгляни на это... Вот она истина... Бедный Генри! Что он думает о своем отце!.. О таком бесчеловечном отце!.. Боже мой, Боже мой!..
Старик, терзаемый угрызением совести, вскочил и заметался по кабинету.
- Это письмо пришло из Рима, - заметил Нигель, рассматривая хладнокровно конверт, как самую обыкновенную вещь.
- Ну, понятно, из Рима, - отвечал возмущенный генерал. - Что, ты не видишь марок? Может быть, скажешь, что это опять уловка?
- Нет, нет, отец, - поспешно ответил Нигель, понимая свой промах. - Я думал только, какой послать ответ.
- Ответ может быть только один.
- Какой же, отец?
- Выслать деньги. Это единственное средство его спасти. Нельзя терять ни одной минуты. Из письма ясно, что презренные разбойники смеются над человеческими и божескими законами. Бедный этот палец служит доказательством того, что только высылка выкупа может помешать осуществлению угроз.
- Тридцать тысяч, - пробормотал Нигель, - крупная сумма.
- Крупная сумма?!. Да хоть бы сто тысяч!.. Разве жизнь твоего брата не стоит их? Да одна рука его стоит больше. Бедный Генри! Дорогое дитя!
- Я не об этом говорю, отец. Что, если мы вышлем выкуп, а негодяи не вернут моего брата?.. С подобными людьми надо быть очень осторожным.
- Теперь не до осторожности! Время не терпит. В нашем распоряжении только десять дней... Боже мой, когда послано это письмо?
- 12-го, - отвечал Нигель, смотря на конверт.
- А сегодня 16-е... Осталось только шесть дней. С экспрессом можно еще успеть в Рим. Надо все приготовить... Надо сейчас же ехать в Лондон к Лаусону... Нельзя терять ни минуты... Надо ехать... Нигель, вели закладывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52