Шхуна летела все дальше в океан, по которому ей предстояло носиться дни, недели, может быть даже целые месяцы, пока судно кто-нибудь не заметит. Эта ужасная мысль не покидает тех, кто заключен в рубке судна. Утренний свет не успокаивает их. Напротив, днем их страдания кажутся еще сильнее.
Они не видят никакого спасения. Бледные, изможденные, сидят они, не двигаясь с места, не прикасаясь ни к стаканам, ни к еде. Не потому, что не хотят, а потому, что не могут.
Иногда они спрашивают себя, не во сне ли это? Так трудно представить им свое истинное положение. Все, что произошло - нападение разбойников, сцена, жертвами которой они стали, взлом ящиков, унесенное золото - все кажется им фантастическим, несообразным с действительностью.
LV. Дележ
Едва первые лучи солнца упали на кремнистый кряж, как они осветили полукруглую пещеру, образованную в стене отвесных скал. От их подножия к морю тянется возвышенная площадка, поросшая жесткой травой.
С нее почти не виден залив, разве только самая малая его часть. Дальше, за грядой бурунов, начинается открытое море.
В этом-то месте высадился на берег и расположился на ночлег экипаж "Кондора". Уже рассвело, но никого не видно. Только один человек сидит на камне и клюет носом в дремоте. Время от времени, встрепенувшись, он хватается за лежащее рядом ружье, потом бросает его и вновь погружается в дремоту после попойки предыдущей ночью.
Здесь нет нужды в бдительности... Неприятеля нет, не видно ни одного человека. Единственные одушевленные существа - морские птицы, которые носятся над гребнем гор, испуская тревожные крики, как бы негодуя на присутствие человека там, где они считают себя единственными хозяевами.
Солнце уже стояло очень высоко, когда он вскочил на ноги и бросился ко входу в большую пещеру с криком:
- Вставайте, друзья! Пора подниматься!
Услышав его возглас, бродяги вышли из пещеры, зевая и потягиваясь. Первый, взглянув на море, предлагает освежиться и выкупаться, и идет к берегу. Остальные, ухватившись за эту мысль, тоже устремляются к берегу. Чтобы подойти к воде, нужно пересечь расщелину, что теперь, благодаря отливу, легко сделать.
Тот, что впереди, миновал ее и, едва перед ним открылся морской берег, внезапно остановился. Вместе с тем из груди его вырвался крик отчаяния: "Лодки нет!"
Это должно было бы огорчить и испугать их и, конечно, так и было бы, если бы они могли предвидеть последствия. Но пока, ничего не подозревая, они легко к этому отнеслись. Один из них сказал:
- Туда ей и дорога, черт с ней! Нам теперь нужны не лодки.
- Лошадь была бы больше кстати, - добавил другой, - то есть я хочу сказать, недурно бы иметь штук двенадцать лошадей.
- Двенадцать ослов нам нужно, - прибавил третий, сопровождая свои слова смехом, похожим на ржание. - Именно столько потребуется, чтобы уложить наши пожитки.
- А что же могло случиться со старой шлюпкой? - спросил один из них, между тем как все выходили на прибрежье и оглядывались кругом. Они хорошо помнили, где оставили лодку, и видели, что ее больше нет.
- Уж не увел ли ее кто-нибудь?
На этот вопрос тотчас же следует ответ "нет", повторенный несколькими голосами.
Страйкер, первый заметивший исчезновение шлюпки, высказывает мысль, что ее унесло течением и разбило о камни. Все припоминают, что шлюпку плохо привязали, и удивляться нечего, что ее унесло в море. Никто не сокрушался и не думал больше об этом. Раздевшись, все бросились в воду.
Накупавшись вдоволь, они вернулись в пещеру. Бандюги сбросили с себя свои матросские куртки, чтобы навсегда с ними расстаться, потому что каждый запасся, убегая со шхуны, приличными вещами. Каждый оделся по своему вкусу, и после завтрака они сели обсудить план будущих действий. Но прежде всего приступили к самому важному: к дележу добычи.
Это делается быстро и без хлопот. Ящики взломаны, и золотой песок меряют кружкой. Каждый получает одинаковое число мер. Денежную стоимость своей доли никто не может определить с точностью. Достаточно осознавать, что она так велика, что ее едва можно унести.
Получив каждый свое, они начинают укладываться и готовиться к путешествию внутрь страны. Но тут встает вопрос: куда идти?
Они уже решили идти в город Сантьяго, но как осуществить это? Разделиться по двое-трое или идти всем вместе?
С одной стороны, появление такого количества пешеходов сразу, где люди привыкли видеть только всадников, неминуемо возбудит любопытство. Может случиться, что им будут задавать каверзные вопросы, на которые они не смогут ответить, и это приведет к тому, что их арестуют и отведут к какому-нибудь деревенскому старшине. Какую же историю они ему расскажут?
С другой стороны, можно натолкнуться на индейцев, а так как на этом пустынном берегу они сохранили свою независимость и вместе с нею инстинктивную ненависть к белым, то такая встреча куда опаснее, чем знакомство со старшиной.
Отправляясь же вдвоем или втроем, они избегнут риска попасть в плен и быть убитыми или оскальпированными.
За второе предложение стоит Гарри Блью. Его плану сочувствуют только Страйкер и Девис. Все другие против них, а Гомес даже смеется над страхом перед краснокожими и находит, что гораздо страшнее белые, так как большинство имеет все причины больше бояться цивилизованных людей, чем так называемых дикарей. В конце концов все решают разделиться. Они могут потом встретиться в Сантьяго, если захотят, а может быть, и никогда больше не встретятся, если не приведет к тому счастливый и несчастный случай. Каждый из них при деньгах и поэтому независим.
LVI. Четверо претендентов
После того как разбойники окончательно определились насчет своего путешествия, большинство уже готовых к дороге стояли в нерешительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52