– Доверьтесь мне, ваша честь! Об этом не тревожьтесь. Я о нем позабочусь!
Если в лондонских кэбменах и сохранилось рыцарство, то прежде всего в тех, кто правит двухколесными экипажами – особенно если кэбмен получил соверен и надеется получить еще. Пассажир с лицом, закрытым крепом, хорошо это знал.
Добравшись до указанной рощи, кэб остановился, пассажир немедленно выскочил и скользнул под деревья.
Почти в то же мгновение остановился и преследователь – к некоторому удивлению того, кто в нем сидел.
– Они остановились, – шепотом сказал кучер в окошко.
– Вижу, черт побери! Для чего бы это?
– Чтобы отстегать тебя кнутом! – воскликнул человек с закрытым лицом, вскакивая на подножку и хватая пассажира за воротник.
Жалобный крик мистера Свинтона – ибо в кэбе сидел именно он – не помешал вытащить его из кэба; он получил наказание, которое не забудет до самой смерти!
Его кучер, соскочив с облучка, попытался вмешаться. Но встретился с другим кучером, таким же решительным и более сильным; тот схватил противника за горло и не выпустил, пока честно не заработал еще один соверен!
Крики случайно услышал полицейский. Он прибежал, но только после того как стычка закончилась и кэб с нарушителем порядка быстро исчез в тумане. И полицейскому никого не удалось задержать.
Шпион дальше не последовал.
Избавившись от полицейского, он был счастлив вернуться в виллу на Южном берегу.

Глава LXVII
Незаинтересованное сочувствие

Когда он вернулся, слуги едва узнали мистера Свинтона. Да и собственная жена с трудом это сделала. По щекам его проходило несколько диагональных рубцов, один глаз окружал пурпурный синяк: наказывая шпиона, Мейнард использовал не только орудие охоты, но и то, что применяется на ринге.
Испытывая боль во всех костях, с исцарапанной кожей, Свинтон с трудом зашел в дом, встреченный сочувствующей Фэн.
Она встретила его не одна. Во время его отсутствия заглянул сэр Роберт Котрелл; дружелюбный баронет сочувствовал так, словно пострадавший был его братом.
Ему нетрудно было изобразить расстройство. Помогло раздражение из-за быстрого возвращения супруга.
– Что с вами, мой дорогой Свинтон? Во имя неба, расскажите, что с вами случилось!
– Вы видите, сэр Роберт, – ответил избитый.
– Вижу, что вам причинен ущерб. Но кто это сделал?
– Хулиганы в парке. Я ехал через парк на восточную сторону. Вы знаете это ужасное место рядом с Зоологическим садом?
– О, да, – ответил сэр Роберт.
– Ну так вот, едва я добрался до этого места, как кэб остановил десяток головорезов, и меня вытащили на дорогу. Половина держала кучера, остальные рылись у меня в карманах. Конечно, я сопротивлялся; видите, что из этого вышло. Они убили бы меня, если бы случайно поблизости не оказался полицейский. Если бы не он, могло бы кончиться еще хуже. Они разбежались, оставив меня в таком состоянии. Черт бы их побрал!
– Черт бы их побрал! – с деланым негодованием повторил проклятие сэр Роберт. – Как вы думаете, вы сможете их опознать?
– Вряд ли. Туман такой густой, что его можно резать ножом; и они разбежались, прежде чем полицейский успел задержать хоть одного. В своем длинном неуклюжем плаще он не мог их догнать. Так он сказал. Я мог только сесть в кэб и вернуться домой. Хорошо еще, что у меня был кэб: не думаю, чтобы я смог добраться пешком.
– Клянусь Юпитером! Вам здорово досталось! – сочувственно сказал баронет. – Может, вам лучше лечь?
У сэра Роберта были свои замыслы, когда он предложил это.
– О, нет, – ответил Свинтон, превосходно понимая баронета. – Я не настолько плох. Полежу на этом диване; а ты, Фэн, прикажи принеси мне бренди с водой! Присоединяйтесь ко мне, сэр Роберт. Я еще в состоянии выкурить с вами сигару.
– Вам лучше приложить к глазу устрицу! – сказал баронет, извлекая лорнет и разглядывая почерневший глаз. – Она сдержит «мышь», которая словно наползает на глаз. И черноту снимет.
– Отличная мысль! Фэн, пошли слугу за устрицей. Подожди: пусть принесет две дюжины. Съедите несколько, сэр Роберт?
Сэр Роберт решил, что не откажется. Устриц ему не очень хотелось, но это предлог для того, чтобы задержаться. Может, подвернется возможность остаться тет-а-тет с миссис Свинтон. Он едва получил такую возможность, как ему неожиданно помешали.
– Поужинаем заодно! – предложил Свинтон, который выпил бренди с водой и снова почувствовал себя человеком.
– Пусть слуга закажет три дюжины, моя дорогая. Получится по дюжине на каждого.
– Нет, не получится, – шутливо возразил баронет. – Если их будет три дюжины, кому-то достанется одиннадцать.
– Как это, сэр Роберт?
– Вы забываете, что одна устрица будет приложена к вашему глазу. А теперь, хорошо рассмотрев вашу мышь, я думаю, что потребуется два моллюска, чтобы остановить ее рост.
Свинтон рассмеялся шутке баронета. А что ему оставалось делать?
– Ну, пусть будут чертовы дюжины, – сказал он. – Это покроет все.
Были заказаны и принесены три чертовы дюжины.
Фэн проследила, чтобы на кухне их выложили и сопроводили необходимыми приправами; самую крупную положили на белую ткань, приложили к глазу супруга и тщательно завязали.
Свинтон ослеп на один глаз. Хоть сэр Роберт и скуповат, он отдал бы соверен, чтобы закрыли и второй!
Но из этого ничего не вышло; и вот троица села ужинать, а хозяин здоровым глазом посматривал на гостя.
И смотрел так упорно, что баронету вскоре ситуация наскучила и он захотел очутиться в своем клубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110