Совещание бандитов еще не вполне было окончено, как в палатку вбежала жена Аройо и громко крикнула:
— Клетка опустела! Птичка улетела вместе со своим караульщиком Цапотэ!
— Негодяи! Тысячу чертей им вдогонку! — взревел Аройо, вскакивая с своего места.
— Значит, и мои планы насчет поимки бешеного полковника ухнули! — воскликнул, в свою очередь, Бокардо.
— А вот мы увидим! — проговорил Аройо и выскочил из палатки. — Эй, вы, разини! — крикнул он толпившимся неподалеку нескольким разбойникам. — Если прозевали этих мерзавцев, Гаспара и Цапотэ, то сию же минуту отправляйтесь за ними в погоню и доставьте их сюда живыми, непременно живыми, слышите!
Состязаясь в усердии, разбойники тут же сформировали отряд в десять человек, который поскакал в погоню за беглецами.
Глава XIX. ПОДНЕВОЛЬНЫЙ ПОСЛАНЕЦ
В тот же день, под вечер, бывший студент-богослов, а ныне капитан инсургентской армии, дон Корнелио Лантехас, в сопровождении своих проводников, индейца Косталя и негра Клара, подъезжал к реке Остуте. Не доезжая до переправы, они сделали остановку. Пока лошади щипали сочную траву, Лантехас растянулся на ней, чтобы дать отдохнуть отекшим от сиденья в седле членам, а негр занялся приготовлением ужина. Ужин состоял из вяленого мяса и нескольких горстей маисовых зерен, которые негр поджарил на огне разведенного им костра.
После ужина индеец и негр растянулись в тени деревьев и вскоре крепко заснули. Их примеру последовал и дон Корнелио, несмотря на досаждавшие ему мрачные мысли.
Когда солнце сменила луна, индеец проснулся по обыкновению первый и разбудил остальных. Взнуздав лошадей, тоже хорошо отдохнувших, путники направились не спеша к переправе.
Добравшись до переправы, они не нашли около нее ни одной палатки и ни одного человека: только кое-где догоравшие костры и груды разного брошенного хлама свидетельствовали, что тут недавно кипела жизнь множества людей.
— Значит, тот, которого мы видели в лесу, сказал правду, что Аройо мог покинуть здешнее место и отправиться в гасиенду Сан-Карлос. Придется и нам ехать туда, — заметил индеец.
— А если эта гасиенда занята испанцами? — предположил Лантехас.
— В таком случае я сначала схожу на разведку. А вы с Кларой обождите моего возвращения, — предложил индеец.
Дон Корнелио одобрил это предложение, и индеец отправился вперед, а его спутники, сойдя с лошадей, расположились около одного из догоравших костров.
Прошло более двух часов. До гасиенды было только полчаса езды, но Косталь не возвращался. Негр вызвался отправиться по его следам и разузнать, что с ним случилось. Лантехас отпустил негра, но с тем, чтобы тот через полчаса вернулся назад, если даже не встретит индейца и ничего не узнает о нем.
Прошел еще час, но ни индеец, ни негр не возвращались. Это показалось дону Корнелио очень подозрительным.
Обождав еще с полчаса, он решил сам отправиться вслед разведчикам.
Дорога шла в гору. Через некоторое время перед глазами молодого человека обрисовались очертания большой гасиенды, все окна которой были так ярко освещены, точно внутри пылало пламя. Вглядевшись, дон Корнелио заметил, что огни в доме то и дело меняют цвет, переходя из красного в фиолетовый, из фиолетового — в синий. Это показалось экс-студенту такой странностью, даже неестественностью, что он с суеверным ужасом перекрестился и не решился двинуться дальше. Он вспомнил слова оахакского епископа о превращении инсургентов в демонов и готов был поверить, что находившаяся перед ним гасиенда занята такими демонами и что его разведчики попали к ним в лапы.
Раздумывая, что предпринять, он не заметил, как из-за деревьев, с трех сторон окружавших гасиенду, вдруг выскочило четверо всадников, которые тут же набросились на него. Подневольный воин так растерялся, что даже не сделал попытки к сопротивлению. В одно мгновение на его шею было накинуто лассо, и он был стащен на землю, потом, с петлей на шее, поставлен на ноги.
— Испания или Мексика?! — крикнул один из всадников, имевший особенно зверский вид.
Не зная, с кем имеет дело — с испанцами или гверильясами, — дон Корнелио колебался сразу ответить.
— Ну, если вы не желаете отвечать нам, то идем к капитану, — продолжал всадник. — Марш за нами!
Всадники сошли с лошадей и вошли в открытые ворота гасиенды.
Проходя мимо дома, из окон которого лились потоки света, один из всадников, разглядев пленника, со смехом воскликнул:
— Ба! Да это белый! Вот смешно-то, красный, черный и белый! Недостает только метиса для полного комплекта.
Из этих слов дон Корнелио понял, что его разведчики тоже попали в плен.
— Что вам нужно от меня? — догадался, наконец, он спросить.
— Пустяк: повесить вашу голову на то место, где висит голова нашего поручика Лантехаса! — со смехом ответил один из провожатых.
— Лантехаса?! — с недоумением и ужасом повторил дон Корнелио, не знавший, как мы уже говорили, ни о существовании этого своего дальнего родственника, ни о том, что он был убит во время приступа гверильясов к гасиенде Дель-Валле и что его голову испанцы повесили на воротах гасиенды. — Да ведь это моя фамилия, — продолжал он. — Я — капитан Лантехас, посланный сюда с поручением от генерала Морелоса к вашему…
Громкий хохот конвоиров прервал его объяснение.
— Постойте! Да ведь это тот самый милашка, у которого на плечах мой камзол!
С этим радостным возгласом один из негодяев сорвал с него камзол, потом с самого себя свои грязные лохмотья и нарядился в приличный камзол пленника. К этому он присоединил и его мягкую поярковую шляпу, швырнув ему взамен свою истрепанную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52