Джек последовал этому указанию и действительно вскоре оказался в пещере, где находилось несколько мешков с кукурузой.
Пока решили ничего не трогать в пещере, а вернуться на место стоянки и там обсудить положение. Само собой разумеется, раненую девушку понесли туда же, и доктор, а потом Нанни принялись ухаживать за ней. Приняв успокоительное, она крепко уснула, а наши друзья стали думать, что делать дальше.
— Знаете, — сказал Люис. — Мне кажется, не худо бы здесь остановиться! Ведь лучшего места для стоянки не найти! Хижину можно поправить и сделать не только обитаемой, но и уютной. Место здесь хорошее и, главное, не открытое, что очень важно. Вода под боком, кукурузы — вдоволь, а в реке, вероятно, водится вкусная рыба.
— Но ведь здесь рыщут свирепые индейцы, — заметила боязливо миссис Мертон. — Я, кажется, не усну спокойно от страха, что придется услышать их ужасные крики, как описывал Альмагро!
— Успокойтесь, сударыня, индейцы обыкновенно никогда не возвращаются на место своего грабежа!
Альмагро подтвердил это. Тем не менее миссис Мертон все же была против остановки здесь.
В спорах прошли почти целые сутки, а на следующий день Мария, так звали молодую испанку, рассказала свою печальную историю.
— Я уже два года как лишилась матери. Это была кроткая, нежная женщина, наставлявшая меня в христианской вере и учившая разным рукоделиям. Мирно и счастливо проходило мое детство. Сидим, бывало, под персиковыми деревьями, отец играет на гитаре, а мать поет песни далекой родины. У меня было два взрослых брата, постоянно ходивших с отцом на охоту за пумами или страусами. Иногда отец со старшим братом, забрав с собой шкуры и страусовые перья, уходили куда-то далеко и возвращались только спустя много дней, нагруженные порохом, дробью, пулями, ножами и заступами, а мне и матери приносили пестрые платки. Но к нам никогда не заглядывал никто чужой.
Однажды отец и брат Фернандо возвратились с охоты вдвоем; оказалось, они встретили каких-то путешественников, и смелый Гонзало, старший брат, вызвался проводить их за Кордильеры.
Мать была очень расстроена, и, увы, предчувствия ее оправдались. Прошли дни, недели, месяцы, а Гонзало не возвращался. Тогда отец и Фернандо отправились на поиски. Долго бродили по горам. Наконец на краю одной пропасти им попался остов мула, в котором по остаткам попоны они узнали мула брата. Вероятно, мул поскользнулся, а несчастный брат слетел в пропасть. Печальные вернулись отец и Фернандо домой.
Мать, узнав обо всем, стала чахнуть от горя, и к весне ее не стало. Весной отец, которому не хотелось оставлять меня в хижине одну, послал Фернандо отыскать останки брата, причем строго наказывал ему не возвращаться тем проходом, что южнее нас, так как он был хорошо известен индейцам. Но брат был молод и беспечен. Обыскав пропасть, на краю которой нашелся остов мула, он пошел по другим долинам и как раз тем самым южным проходом, про который ему говорил отец, спустился в пампасы. Выйдя на равнину, он вдруг заметил целый отряд индейцев, впрочем, на большом расстоянии. Вместо того, чтобы спрятаться в лесу, смелый юноша доверился быстроте своей лошади и во весь опор помчался равниной. Вернулся домой он благополучно, но не был уверен, что индейцы не выследили его.
Это известие сильно смутило отца. Он сделал тайный проход в задней стене хижины и вынес через него в незадолго открытую перед тем пещеру наши припасы. Но тяжелое предчувствие не покидало его, он действовал как-то вяло. В ночь перед тем, как мы уже должны были покинуть хижину, нас разбудил страшный вой: индейцы окружили нас. Отец только и успел отодвинуть камень от потайного хода и сказал мне, чтобы я ползком пробралась в пещеру, как наша хижина запылала. Отец с братом пообещали последовать за мной, но я уже с той поры не видела их живыми… Кругом слышались крики, стоны, мычание, блеяние и ржание наших домашних животных. Я лежала в пещере, не шевелясь… Но вот все стихло. Я выждала еще некоторое время, пока не убедилась, что враги, исполнив свое кровавое дело, действительно удалились, и, горя желанием узнать, что сталось с родными, направилась опять к хижине. Боже, что я увидела! Всюду следы полного разгрома, а в самой хижине — трупы отца и брата!.. У меня не хватало сил вырыть могилу для дорогих покойников, но мне хотелось хоть накрыть их ветвями, и вот кое-как я перетащила их в лес… В пище у меня не было недостатка, вода также находилась под боком, — я долго бы прожила в лесу, но когда ушибла ногу, мне не хватало сил сделать даже несколько шагов. Я покорилась воле Божьей, ожидая голодной смерти! Но теперь я вижу, что сам Господь привел вас ко мне, и значит Богу угодно, чтобы я жила. Да будет его святая воля!
— Скажите бедной девочке, — проговорила растроганная миссис Мертон, — что я постараюсь заменить ей мать и надеюсь видеть ее такой же веселой и здоровой, как мои дети!
В молодости горе быстро забывается: не прошло и суток, как Мария уже смеялась со своими новыми подругами и училась у них английскому…
VII
Наши друзья пошли осматривать хижину, и, несмотря на вызываемые ею тяжелые переживания, она понравилась даже госпоже Мертон. Ее только пугала возможность нового нападения свирепых индейцев, но Альмагро заявил, что они все постараются как следует укрепить их новое жилище.
И действительно, прежде всего вокруг хижины и сада с огородом они выкопали канаву, затем с помощью найденных в пещере инструментов, наделали толстых кольев в одну сажень вышины, которыми и огородили свои владения. Такую же ограду предполагалось соорудить и вокруг корраля для животных, но на эту работу пока не хватило времени:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38