Но всадник - или призрак - не появлялся больше, и Вискарра
понемногу начал успокаиваться.
По каменным ступеням застучали шаги. Кто-то поднимался по
лестнице.
Вот показалась голова, плечи, и на асотею шагнул капитан
Робладо.
Он и Вискарра поздоровались, из чего можно было понять,
что в этот день они еще не виделись. В сущности, оба только
недавно встали. Час был не слишком поздний для светских людей,
которые ведь не ложатся спать спозаранку. Робладо только что
позавтракал и вышел на асотею, чтобы в свое удовольствие
выкурить гавану.
- Да, забавный был маскарад! - расхохотался он, закуривая
сигару. - Право слово! Я насилу смыл с себя краску. И охрип
после всех этих воплей - за неделю голос не вернется! Ха-ха!
Никогда еще девицу не покоряли и не завоевывали столь сложным,
романтическим способом! На пастухов напали, овец увели и
разогнали на все четыре стороны, быков угнали и перебили, как
на бойне, старуху стукнули по голове, дом подпалили... Да еще
разъезжали целых три дня взад и вперед, наряжались индейцами,
орали до хрипоты... Столько хлопот - и все ради какой-то
простой девчонки, ради дочки отъявленной колдуньи! Ха-ха!
Прямо как глава из какой-нибудь восточной сказки... из "Тысячи
и одной ночи", скажем. Только вот девицу не спасет никакой
волшебник или странствующий рыцарь. - И Робладо снова
захохотал.
Его речь разоблачила то, о чем, быть может, читатель уже
догадался: что недавний набег "дикарей" был делом рук самих
Робладо и Вискарры, затеянным для того, чтобы тайно похитить
сестру охотника на бизонов. "Индейцы", которые угнали овец и
быков, напали на асиенду дона Хуана, подожгли ранчо Карлоса и
увезли Роситу, - эти "индейцы" были: полковник Вискарра,
капитан Робладо, сержант Гомес и солдат по имени Хосе - еще
один подчиненный полковника, доверенный и послушный его слуга.
Их было только четверо - с самого начала предполагалось,
что четверых достаточно для осуществления подлого дела. Слухи и
страхи, распространившиеся по долине, наделяли четверых силою
четырех сотен. Притом, чем меньше посвященных в секрет, тем
лучше. Так осторожно и хитро рассудил Робладо.
И действовали они весьма хитроумно. С самого начала и до
конца партия была обдумана и разыграна с мастерством, достойным
лучшего применения. На пастухов впервые напали наверху, на
плоскогорье, чтобы убедительнее прозвучало известие о появлении
враждебно настроенных индейцев. Из крепости посланы были
солдаты на разведку, жителей призывали к осторожности - все для
того же: чтобы больше поразить воображение. И когда после этого
угнали быков, никто уже не мог сомневаться, что в долине
появились дикие индейцы. Этот грабеж помог участникам гнусного
маскарада убить сразу двух зайцев: осуществляя главный свой
замысел, они заодно еще и подло отомстили молодому скотоводу.
Загнав его быков в ущелье и перебив их, они тоже
преследовали двойную цель. Прежде всего они рады были нанести
ему ущерб, но главное - они боялись, что, если оставить скот на
произвол судьбы, он может найти дорогу назад, на ферму. А если
бы вернулись быки, будто бы украденные индейцами, это вызвало
бы подозрения. Теперь же они надеялись, что задолго до того,
как кто-нибудь случайно наткнется на место бойни, волки и
стервятники сделают свое дело, и догадки придется строить на
одних костях. Это было всего вероятнее. Ведь пока длится
тревога, вызванная нападением индейцев, вряд ли кто-нибудь
отважится заглянуть в эти места. Тут нет ни жилья, ни дороги,
тут проезжают изредка одни индейцы.
Даже когда дело дошло до развязки и жертву наконец
похитили, ее не повезли прямо в крепость: ведь даже и ее надо
было ввести в заблуждение. И вот ее, связанную, посадили на
мула, которого погонял один из негодяев, и предоставили ей
смотреть, какой дорогой они едут, вплоть до того места, где
надо было свернуть к городу. Здесь ей завязали глаза кожаным
поясом и так привезли в крепость, и, разумеется, она не знала,
далеко ли ее завезли и что это за место, где ей позволили
наконец отдохнуть.
Каждый акт дьявольской драмы был задуман столь тонко и
разыгран столь искусно, что это делало честь если не сердцу, то
уму капитана Робладо. Он же был и главным актером во всем этом
представлении.
Вискарру на первых порах одолевали кое-какие сомнения; не
совесть удерживала его, а собственная неумелость и боязнь
разоблачения. Ведь это могло серьезно повредить ему. Если
раскроется такой злодейский умысел, весть о нем мгновенно
облетит всю страну. И тогда он погиб.
Красноречие Робладо, вдохновляемое его низкими
намерениями, взяло верх над слабым сопротивлением начальника; а
раз согласившись на эту затею, он и сам находил все это очень
увлекательным и забавным. Шутовские воззвания и россказни об
индейцах, наводившие ужас на жителей, и хвалы, которые
воздавались при этом коменданту, действующему при этом столь
доблестно и неутомимо, - все это оказалось приятным
развлечением среди однообразия солдатской жизни. И в те
несколько дней, что длилось нашествие "дикарей", у коменданта и
капитана не было недостатка в поводах для смеха и веселья. Они
так ловко все проделали, что наутро после заключительного
набега грабителей и похищения Роситы ни одна душа в
Сан-Ильдефонсо, если не считать самих офицеров и двух их
помощников, нимало не сомневалась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112