всему виною настоящие дикие
индейцы!
Впрочем, в одной душе шевелилось подозрение, только
подозрение, - в душе старухи-матери. Даже сама Росита думала,
что она в руках индейцев... если она вообще могла думать.
Глава XXXI
- Да, великолепная шутка, честное слово! - с хохотом
продолжал Робладо, дымя своей сигарой. - С тех пор как мы
забрались в эту чертову глушь, мне еще ни разу не случалось так
позабавиться. Что ж, и на пограничном посту можно найти себе
развлечение, если действовать умеючи. А сколько хлопот нам
доставило это дело! Но, дорогой комендант, скажите-ка, строго
между нами, - теперь-то вы уже можете судить, - стоило ли так
хлопотать ?
- Я очень жалею, что мы это сделали, - самым серьезным
тоном ответил комендант.
Робладо посмотрел ему в лицо и впервые увидел, как хмур и
мрачен его собеседник. Занятый своей сигарой, он до сих пор
этого не замечал.
- Вот так так! - воскликнул он. - Что случилось, полковник
? Вы выглядите совсем не так, как подобает человеку в вашем
положении. Вы ведь должны были провести несколько приятнейших
часов! Что-нибудь неладно ?
- Все неладно.
- Что такое ? Вы были у нее ?
- Только на минуту, и с меня хватит.
- Не понимаю вас, дорогой полковник.
- Она сумасшедшая.
- Как - сумасшедшая ?
- Да, буйная. Заговаривается так, что я в ужас пришел.
Счастлив был поскорее уйти. Там остался Хосе, он за нею
присматривает. Я просто не мог слушать, как она бормочет.
Поверьте, у меня пропала всякая охота оставаться.
- Ну, это пустяки! - сказал Робладо. - Через день-другой
она придет в себя. Она все еще думает, что попала к дикарям,
которые хотят ее убить и снять с нее скальп. Вы с успехом
можете ее разуверить, как только она придет в себя. Она-то
может знать правду, я тут беды не вижу. Все равно вам придется
ей сказать, и чем раньше, тем лучше: больше останется времени,
чтобы она успела с этим примириться. Теперь она у нас уютно
пристроена в четырех стенах, и у них нет ни глаз, ни ушей, так
что вы действуйте на досуге. Никто ничего не подозревает, никто
и не может подозревать. Все только и думают, что об индейцах,
ха-ха! Говорят, этот ее поклонник, дон Хуан, хочет собрать
отряд и пуститься в погоню за краснокожими! - И Робладо снова
расхохотался. - Ничего у него не выйдет: с ним слишком мало
считаются, и никому нет дела ни до его скота, ни до колдуньиной
дочки. Будь это кто-нибудь еще, дело, пожалуй, приняло бы
другой оборот. А сейчас нам нечего бояться, что все раскроется.
Если бы еще появился сам охотник на бизонов...
- Послушайте, Робладо... - вдруг прервал его комендант, и
в голосе его прозвучало необычное волнение.
- Да? - спросил капитан, с удивлением глядя на Вискарру.
- Я видел сон... страшный сон! Вот что меня тревожит, а
совсем не бред этой девушки. Проклятие! Что за страшный сон!
- Помилуйте, комендант, вы храбрый солдат - и тревожитесь
из-за какого-то сна! Ну-ка, что это вам приснилось? Я прекрасно
умею толковать сны. Ручаюсь, у меня вы получите наилучшие
разъяснения.
- Ну, слушайте, это довольно просто. Мне снилось, что я
стою на Утесе загубленной девушки. Мне снилось, что я там один
с Карлосом, охотником на бизонов, и что он все знает и привел
меня туда, чтобы отплатить мне, чтобы отомстить за нее. У меня
не было силы сопротивляться, и он подвел меня к самому краю.
Кажется, мы схватились и боролись некоторое время, а потом он
выпустил меня и столкнул с обрыва. И вот я падаю, падаю... А
наверху стоит охотник, и рядом с ним его сестра, и на самом
выступе утеса - эта ужасная старая колдунья, их мать, она
смеется каким-то диким, безумным смехом и хлопает в ладоши, а
руки у нее длинные, костлявые... И я падаю, падаю, а дна все
нет... Ужасное чувство, и конца ему не было! От этого ужаса я и
проснулся. Я даже не мог поверить, что это был только сон,
никак не мог отделаться от ощущения, что все это на самом
деле... Ужасный сон!
- Да, но только сон. А что значит...
- Постойте, Робладо! Я вам еще не все сказал. Через час...
да нет, через каких-нибудь четверть часа я ходил здесь и думал
о том, что мне приснилось, и нечаянно посмотрел туда, на утес.
И там, на самом краю, стоял всадник, он был хорошо виден на
фоне неба, и это был вылитый охотник на бизонов! Я узнал и коня
и всадника - я хорошо помню, как он держится в седле. Я решил,
что это мне мерещится. Отвел глаза на секунду, потом посмотрел
опять, а всадника уже нет! Он так быстро исчез... Я думаю, мне
просто показалось. Там никого и не было, просто после того сна
мне почудилось.
- Очень возможно, - сказал Робладо, желая успокоить
приятеля. - Очень возможно и вполне естественно. Во-первых,
отсюда, где мы с вами стоим, до вершины того утеса добрых три
мили по прямой. На таком расстоянии вы уж никак не отличили бы
этого охотника от любого другого всадника - это невозможно.
Во-вторых этот самый Карлос сейчас находится по крайней мере за
пятьсот миль от кончика моей сигары и рискует своей драгоценной
особой ради нескольких вонючих бизоньих шкур и нескольких
десятков фунтов вяленого мяса. Будем надеяться, что кто-нибудь
из его меднокожих друзей снимет с него светловолосый скальп,
которым так восхищаются иные наши красотки. А ваш сон, дорогой
комендант, - ну что же может быть естественнее! Вам просто не
могло не присниться что-нибудь в этом роде. Вы помнили, как он
гарцевал в день праздника на этом самом утесе, и думали о его
сестре и подозревали, надо полагать, что сеньор Карлос обошелся
бы с вами не слишком нежно, знай он об этом деле и попадись вы
ему в руки, - все сразу было у вас в мыслях, и все перемешалось
в этом нелепом сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112