Десять минут спустя, сияя от успеха, Роксана открыла дверь в свою уборную. На нее обрушилась волна двух запахов: роз и грима. Эта смесь ароматов стала для нее настолько привычной, что она вдыхала ее, как свежий воздух. Но сейчас к знакомому букету примешивалось еще что-то: острый запах дорогого табака. Изысканного, экзотического, французского. Ее пальцы дрогнули на дверной ручке и толчком она распахнула дверь настежь.
Только один человек на свете был связан для нее с этим ароматом. Один мужчина, любивший курить тонкие французские сигары.
Увидев его, она ничего не сказала. Он поднялся со стула, оторвавшись от ее шампанского и своей сигары, а она молчала. О Боже, как было волнующе и страшно было увидеть его тонко очерченные губы, скривившиеся в знакомой усмешке, встретить взгляд его неправдоподобно синих глаз…
У него все те же длинные волосы, грива черных, отброшенных с лица, вьющихся волос. Даже ребенком он был удивительно красив – этакий цыганенок с глазами, которые умели казаться то горячими, то ледяными. Годы лишь подчеркнули одухотворенность его прекрасного лица – продолговатого, с голубыми тенями под глазами и маленькой ямочкой на подбородке. Знакомый облик теперь приобрел оттенок трагизма.
Женщины всегда хотели его и домогались его внимания.
И она. Да, она тоже, и еще как!
Пять лет прошло с тех пор, как она видела последний раз эту улыбку, играла этими густыми прядями, уступала натиску этих сильных губ. Пять лет, чтобы оплакать, относить траур и начать ненавидеть.
«Почему он не умер?» – подумала Роксана, неохотно закрывая дверь за спиной. У него даже не хватило порядочности пасть жертвой какой-нибудь из этих разнообразный и жутких трагедий, которые мерещились ей все эти годы.
И как ей быть с этим ужасным влечением, которое она почувствовала опять, едва взглянув на него?
– Роксана, – самообладание не подвело Люка, и его голос даже не дрогнул. Много лет он наблюдал за ней. Сегодня, стоя за сценой, он рассмотрел каждое ее движение. Оценивая, взвешивая. Любя. Но только теперь, лицом к лицу, он понял, насколько же она красива. – Это было хорошее шоу. Удачный финал.
– Спасибо.
Его рука не дрогнула, когда он наливал ей шампанского, ее – когда она приняла высокий холодный бокал. Неудивительно – ведь они были актерами, созданными по одному и тому же образу и подобию. По Максу.
– Мне очень жаль, что Макс так болен.
– Тебе жаль? – ее глаза ничего не выражали.
Люк чувствовал, что заслужил большего, чем эту саркастическую оплеуху, поэтому он просто кивнул и опустил глаза на пенящееся вино, вспоминая. Потом его губы искривились и он опять посмотрел на нее.
– Рубины в Кале – это твоя работа?
Она пригубила бока и небрежно пожала плечами. По костюму пробежали серебряные искры.
– Конечно.
– Ага, – он довольно кивнул еще раз. Он хотел убедиться, что Роксана не растеряла свой дар – ни в магии, ни в воровстве. – Я слышал, что в Лондоне из сейфа было похищено первое издание «Дома Ашеров» По.
– У тебя всегда был хороший слух, Каллахан.
Он опять улыбнулся, спрашивая себя: научилась ли она контролировать влечение так же, как дыхание? Он вспоминал сообразительного ребенка, игривого подростка, пышный расцвет молодости девушки. Теперь она стала еще красивее, еще соблазнительнее. И он чувствовал, как их опять тянет друг к другу. Он использует это, не без угрызений, но использует, чтобы добиться своей цели.
Цель оправдывает средства. Еще одно изречение Максимилиана Нувеля.
– У меня есть предложение для тебя, Рокс.
– Да что ты? – она сделал последний глоток и отставила бокал в сторону. Ей показалось, что шампанское немного горчило.
– Деловое, – небрежно откликнулся он, вытащив изо рта окурок сигары. Взяв ее руку, поднес к губам. – И личное. Я скучал по тебе, Роксана, – Люк сказал правду. Одна-единственная искра истинной правды за годы фокусов, иллюзий и притворства. Пойманный в тиски собственного чувства, он не заметил опасного блеска в ее взгляде.
– Правда, Люк? В самом деле?
– Даже не могу передать, как сильно, – потрясенный воспоминаниями и желанием, он привлек ее ближе и почувствовал, как быстрее забилось сердце, когда их тела соприкоснулись. Она всегда была единственной. Сколько раз он пытался сбежать, но так и не смог высвободиться из ловушки, в которую его поймала Роксана Нувель. – Пошли ко мне в гостиницу, – прошептал он ей в лицо, обнимая гибкое тело. – Поужинаем вместе, поговорим.
– Поговорим? – она обвила его руками; блеснули кольца, когда она запустила пальцы в его густые волосы. Трельяж на туалетном столике трижды отразил обнявшихся Люка и Роксану. Словно показывая им прошлое, настоящее и будущее. Она заговорила, и голос ее был похож на дым, в котором она исчезала – такой же темный, густой и загадочный. – Ты только этого от меня и ждешь, Люк?
Он забыл о самообладании, забыл обо всем, кроме одного: их рты разделяло не больше дюйма. Он никогда не мог насытиться ее поцелуями…
– Нет, – и потянулся к ней. Тут же у него потемнело в глазах от боли, дыхание сперло – Роксана резко двинула его коленом между ног. Люк сложился пополам, а она изо всех сил вмазала ему кулаком по подбородку.
Его удивленное хрюканье и летящие во все стороны щепки от сбитого столика – от этого Роксана почувствовала огромное удовлетворение. Розы разлетелись, вода разлилась. Несколько изящных бутонов упали на свалившегося на пол Люка. Ковер под ним быстро намокал.
– Ты… – хмурясь, он вытащил запутавшуюся в волосах розу. Мерзавка еще малышкой норовила ударить исподтишка, подумал он. – Ты сейчас еще шустрее чем была, Рокс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26