Думаю, ей лучше подойдут розы?
— Это, конечно, беспроигрышный вариант, но только если вы хотите быть предсказуемым…
Он посмотрел на Дрю:
— Так давайте будем непредсказуемыми!
— Подождите минутку, у меня есть кое-что в подсобке.
Филлип наверняка одобрил бы строгие линии персикового цвета костюма, который был на ней. Этан, представил Сет, сразу подумал бы, как ей помочь с магазином, содержать который явно совсем непросто. А Камерон… ну что ж, он бросил бы на нее долгий, внимательный взгляд и усмехнулся.
Она вернулась с экзотического вида фиолетовыми цветами на длинных стеблях.
— Каллы, — сказала она.
— Вы прекрасно схватили ее облик и характер.
Она поставила цветы в вазу.
— Ну, кто у нас следующая?
— Добрая, старомодная, в лучшем смысле этого слова. — При мысли о Грейс он улыбнулся. — Очень простая, ласковая, тихая, но никогда ни перед кем не заискивающая.
— Тюльпаны, — сразу сказала Дрю и пошла к застекленной холодильной камере. — Бледно-розовые. Нежные цветы, которые на самом деле гораздо выносливее, чем кажутся.
— Прекрасно! Вы очень хороший специалист.
— Вы знаете, на самом деле так и есть. — Она подбирала цветы с удовольствием, и не только для того, чтобы их продать — она действительно увлеклась. — А кто у нас номер три?
— Молодая, энергичная, веселая. С сильным характером и очень преданная.
— Подождите-ка.
Мысленно представив себе девушку, Дрю опять скрылась в подсобном помещении и вышла оттуда с охапкой декоративных подсолнухов.
— То, что надо. Вы правильно выбрали себе занятие.
Это было для нее самым лучшим комплиментом.
— А по-другому и быть не может. Зачем же заниматься нелюбимым делом? И так как вы сейчас побьете рекорд покупки за одно посещение, можете называть меня Дрю. А четвертая счастливица?
— Смелая, красивая, умная и очень сексуальная. А душа у нее такая прекрасная, что и не опишешь словами. — Одним словом, Анна, подумал он. — Это самая потрясающая из всех женщин, которых я когда-либо встречал.
— А вы, очевидно, встречали их немало. Минуточку.
Дрю принесла ярко-алые азиатские лилии.
— О, они идеально для нее подходят! Это сама Анна.
— Рада была вам помочь. Я упакую их в коробки и обвяжу ленточками того же цвета, что цветы.
У нее нет обручального кольца, заметил он. Он все равно бы написал ее портрет, но, будь она замужем, этим бы все и ограничилось.
— А вы себя с каким цветком ассоциируете?
Она бросила на него быстрый взгляд, укладывая цветы в коробку, выстланную папиросной бумагой.
— Со всеми. Я люблю разнообразие.
— Я это заметил. Кстати, хотелось бы разрушить создавшуюся у вас иллюзию, что у меня целый гарем. Это все для моих невесток. Подсолнухи — для племянницы или двоюродной сестры. Я сам немного запутался, кем она мне приходится.
— Да-да, конечно.
— Правда, это все — для жен троих моих братьев. И для старшей дочери одного из них. Я все это объясняю, потому что намерен писать ваш портрет.
— Неужели? — Она перевязала розовой ленточкой вторую коробку. — А с чего вы взяли, что я соглашусь?
— Вы, наверное, решили, что я хочу писать вас обнаженной? Хотя, по правде сказать, я бы не возражал…
— Еще бы возражали!
— Вот и я о том же. Но почему бы нам не начать с портрета. У вас хорошее лицо, и форма головы мне очень нравится.
Впервые ловкие пальцы вдруг перестали ее слушаться. Усмехнувшись, она отложила ленту и взглянула ему в глаза.
— Я польщена тем, что вам нравится форма моей головы. — Она взяла из его рук кредитную карточку. — А еще тем, что талантливый и известный художник хочет написать мой портрет. Но я очень занята на работе и ценю свое свободное время.
— Вы закрываете магазин в шесть, а по воскресеньям вообще не работаете.
Если бы это был кто-то другой, ее бы возмутила такая настойчивость. Но теперь она была заинтригована.
— Вы очень внимательны к деталям. — Она положила перед ним чек.
— Любая деталь что-нибудь да значит.
Подписав чек, он взял с прилавка одну из поздравительных карточек и на чистой стороне сделал быстрый набросок ее лица, изобразив Дрю в виде цветка на длинном стебельке. Он поставил подпись, а ниже приписал номер своего телефона.
— Это на всякий случай, если вы вдруг передумаете.
Она посмотрела рисунок и улыбнулась:
— Я, пожалуй, продам его — за кругленькую сумму.
— Для этого вы слишком хорошо воспитаны. — Он взял коробки. — Спасибо за цветы.
— Я с удовольствием их для вас выбирала. — Она вышла из-за прилавка и распахнула перед ним дверь. — Надеюсь, вашим… невесткам они понравятся.
— Без сомнения. К вам я еще обязательно зайду.
— Пожалуйста, заходите.
Положив рисунок в карман, она закрыла за ним дверь.
Как приятно было снова увидеть Сибилл, быть с ней вдвоем, наблюдать, с каким удовольствием она расставляет цветы в высокой прозрачной вазе. Они действительно потрясающе ей подходили, решил он. Так же, как и дом, который они с Филлипом купили и обставили, — массивное, старое здание в викторианском стиле.
Сибилл была матерью двоих очень шустрых детей, а кроме того — социологом и очень успешной писательницей. И выглядела абсолютно спокойной и безмятежной. Сет знал, что эта безмятежность давалось ей нелегко. Она выросла в том же доме, что и его мать, Глория Делаутер. Они были сводными сестрами, но непохожими друг на друга как день и ночь.
При одной мысли о матери все у него внутри переворачивалось, поэтому он постарался выбросить ее из головы.
— Когда вы с Филлипом и детьми приезжали в Рим, я и не думал, что в следующий раз мы встретимся здесь.
— Мне так хотелось, чтобы ты вернулся домой! — Сибилл налила два стакана чая со льдом.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7