– Что с тобой, па? – воскликнула она испуганно, увидев, каким постаревшим стало вдруг его лицо. – Ты болен? Идем обратно в машину!
– Нет. – Он сам не знал почему, но отчетливо ощущал необходимость оставаться тут, на самом краю ирландской земли, и завершить что-то, что он когда-то начал. – Я в полном порядке. Уже все прошло.
– Ты совсем замерз, па.
Его жилистое тело в ее руках мало чем отличалось от мешка ледяных костей.
– Послушай меня! – Голос был резким, повелительным. – Не позволяй, чтобы что-то остановило тебя.., помешало делать то, что хочешь.., считаешь нужным. Сделай свою зарубку в этом мире.., оставь след.., свой.., понимаешь?.. И никогда.., ни за что…
– Отец! – Дикий ужас охватил ее, заполнил всю без остатка, когда она увидела, как он обмяк и упал на колени. – О Боже! Что с тобой? Сердце?
Нет, это не сердце.., мысли его с трудом продирались сквозь смутную непонятную боль, в ушах стоял непрерывный гул от биения сердца?.. Или моря?.. Он чувствовал, как внутри что-то сломалось.., порвалось.. Что-то уходит.., исчезает…
– Не волнуйся, Мегги… Обещай мне… Будь какая есть… Позаботься о сестре… И о матери… Обещай…
– Поднимись! Ты должен встать! – Она пыталась поднять его, забыв на мгновение о страхе, охватившем ее. Шум океана казался ей сейчас настоящим ураганом, который вот-вот сметет их обоих со скалы и разобьет об острые прибрежные камни.
– Слышишь меня, па? Ты должен… Встань, пожалуйста!
– Обещай мне…
– Да. Обещаю. Клянусь перед Богом. Я буду заботиться о них… Всегда…
У нее стучали зубы, по щекам лились слезы.
– Нужен священник… – с тру дом выдохнул он.
– Нет, нет!.. Тебе нужно только подняться и уйти с этого холода! Больше ничего!
Но она знала, что говорит не правду. Знала, он уходит от нее, несмотря на то, что она крепко сжимает его тело. То, что было внутри – его душа? – исчезало, улетучивалось…
– Не оставляй меня.., не оставляй…
В отчаянии оглядывала она простиравшееся позади поле, протоптанные за многие годы тропинки. Нигде никого не было. Она подавила в себе крик о помощи.
– Попробуй, па, ну, попробуй встать. Я отвезу тебя к врачу.
Он вздохнул и опустил голову ей на плечо. Боли больше не было, но все тело потеряло чувствительность, оцепенело.
– Мегги…
И затем прошептал другое имя, незнакомое ей… И это было все.
– Нет! Нет…
Она еще крепче обняла его, прикрыла своим телом, словно желая защитить от ветра, которого он уже не ощущал. Она слегка раскачивалась и плакала, плакала, не в силах остановиться…
Ветер трубил над океаном, в его порывах уже угадывались первые уколы ледяного дождя.
Глава 2
О похоронах Томаса Конкеннана будут говорить еще долгие годы. Какая была превосходная еда и чудесная музыка – как он и обещал, когда приглашал друзей и соседей на вечеринку в честь своей дочери Мегги. Дом, где он провел последние годы жизни, ломился от народа.
О нем никто не мог сказать, что у него имелось много денег, его богатство было в другом – в друзьях.
Они прибывали из соседней деревни и из той, что за ней. Из лавок и магазинов, с ферм и из городков. Приносили еду, как принято между соседями по такому поводу, кухня была завалена хлебами, пирогами, мясом. Они пили за его земную жизнь и оплакивали его уход из нее.
Огонь в печи и в камине ярко горел, чтобы противостоять ветру, сотрясающему окна, и черному холоду траура.
Но Мегги казалось, она уже никогда не согреется. Она сидела возле камина в небольшой опрятной гостиной, где, кроме нее, было еще очень много людей, смотрела на языки пламени и видела там темные скалы, кипящее море.., и себя… Одна во всем мире, она держит на руках умирающего отца.
– Мегги!
Вздрогнув, она обернулась и увидела протиснувшегося к ней Мерфи. Он вложил ей в руки дымящуюся кружку.
– Что это?
– Чай и немного виски для согрева. – Мерфи смотрел на нее добрым сочувствующим взглядом. – Выпей… Ну, вот, хорошая девочка. А теперь немного поешь. Это поможет.
Она покачала головой.
– Не могу… Я не должна была везти его туда, Мерфи. Ведь он был уже болен… Не должна!
– Ты говоришь чепуху и сама знаешь это. Он выглядел вполне здоровым и в хорошей форме, когда выходил из паба. А как он отплясывал, разве нет?
Да, отплясывал… Она танцевала с ним в день его смерти. За какой-нибудь час до нее… Станет ли это воспоминание радовать ее когда-нибудь в будущем?
– Если бы мы не заехали так далеко… – с болью сказала она. – Не были бы там совсем одни…
– Доктор ведь тебе все объяснил, Мегги. Ничего нельзя было поделать, в любом случае. Его погубила.., как ее.., аневризма. Стенка сердца стала слишком тонкой и порвалась. Слава Богу, все произошло быстро. Он не мучился.
– Да, слишком быстро.
Ее рука с кружкой задрожала, она снова отпила…Зато потом время тянулось мучительно медленно. Страшные минуты, а может, часы, когда она втаскивала его тело в автомобиль, когда везла от моря, и воздух с трудом проходил ей в горло, а руки коченели на руле.
– Как он гордился тобой, Мегги, – тихо произнес Мерфи. – Я не знавал другого такого отца… И мне он был прямо как второй отец.
– Знаю. – Она протянула руку, убрала со лба Мерфи упавшие волосы. – Он был такой…
Мерфи сказал не для красного словца – он действительно так считал. И подумал вдруг, что потерял уже двух отцов. И почувствовал свою ответственность и еще большую печаль.
– Слушай, – так же негромко сказал он, – хочу, чтоб ты знала, если тебе что-то.., любое, что будет нужно.., или твоей семье.., только скажи. Поняла?
– Спасибо тебе, Мерфи.
Он внимательно посмотрел на нее. Ох, эта диковатая кельтская голубизна в его глазах!
– Знаю, вам было тяжело, – медленно сказал он, – когда ему пришлось продать землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16