– Я бы выпил кофе, – внезапно сказал Брет, отвлекая Хилари от самоанализа. – А вы? – повернулся он к ней с улыбкой. – Чаю хотите?
– Не откажусь, – ответила она небрежно.
«Мерседес» въехал в Кэтскил, и Брет притормозил у кафе, открыл дверцу, вышел из машины, а Хилари быстро последовала его примеру, прежде чем он успел обойти машину кругом. Она не могла отвести глаз от горной цепи, величаво царившей над пейзажем.
– Они кажутся больше, чем на самом деле, – заметил Брет. – Их подножия только на несколько сотен футов выше уровня моря. Интересно посмотреть, какое у вас будет лицо, если вы увидите Альпы или Скалистые горы.
Решительно взяв Хилари за руку, он повел ее с холода в уютную теплоту маленького деревенского кафе. Когда они сели напротив друг друга за столик, Хилари сняла тесное пальто и уставилась в окно на пейзаж, пытаясь возвести защитный барьер между собой и Бретом.
– Мне кофе, а даме чай. А как насчет чего-то посущественней, Хилари?
– Что? А, нет… или, может быть, самую малость. – Она вспомнила, что утром практически не успела позавтракать.
– Здесь подают потрясающий кофейный торт. – И прежде чем Хилари успела возразить, он заказал две порции.
– Я обычно не ем такие вещи, – сказала она, нахмурившись, потому что на самом деле имела в виду половинку грейпфрута.
– Дорогая Хилари, – произнес Брет с выражением безграничного терпения, – один-единственный кусочек торта едва ли испортит вам фигуру. Да и в любом случае, – добавил он с бестактной прямотой, – вам не повредило бы набрать несколько фунтов.
– Вообще-то, – с возмущением вскинула она подбородок, – до сих пор никто не предъявлял претензий.
– Не сомневаюсь, и от меня вы тоже их не услышите. Я в последнее время очарован высокими, гибкими женщинами. Хотя, – он протянул руку, чтобы убрать упавшую ей на лицо прядь волос, – излишняя хрупкость порой отпугивает мужчину.
Хилари сочла правильным никак не реагировать на эти слова и жест.
– Давно у меня не было такой приятной поездки, – сказала она как можно спокойнее. – Далеко нам еще ехать?
– Сейчас мы на полпути. – Брет подлил себе в кофе сливок. – Будем на месте примерно в полдень.
– А остальные как доберутся? Я хочу сказать: они едут все вместе?
– Ларри и Джун приедут вместе. – Он с улыбкой отправил в рот кусок торта. – Они сопровождают аппаратуру, если выразиться точнее. Я просто потрясен тем, что он позволяет ей сидеть в одной машине со своей драгоценной оптикой.
– Неужели? – пряча улыбку, спросила Хилари.
– Полагаете, тут нечему удивляться? Я и сам заметил, что наш прославленный фотограф оказывает моей секретарше все больше внимания. Он просто бурно возликовал, когда узнал, что она составит ему компанию в дороге.
– Когда я звонила ему на днях, он как раз позволил ей разобрать свои фотографии, – с оттенком недоверия произнесла Хилари. – А это равносильно помолвке! Если не большему… – Она взмахнула вилкой. – Мне до сих пор не верится. Ларри – и всерьез увлекся женщиной из плоти и крови!
– Это иногда случается с лучшими из нас, – согласился Брет.
А как насчет самого Брета? Она избегала смотреть ему в глаза.
Остаток пути Хилари молча любовалась пейзажем, а Брет изредка ронял общие замечания. Тепло салона и ровная, плавная езда привели ее в состояние глубокого расслабления. Когда они переехали реку Мохаук, Хилари откинулась на сиденье и смежила отяжелевшие веки. Низкий бархатистый голос Брета действовал умиротворяюще, она что-то бормотала в ответ, пока не задремала.
Разбудила ее тряска на неровной дороге, и Хилари беспокойно шевельнулась и открыла глаза. После секундной растерянности она вернулась наконец к реальности. Ее голова покоилась на плече Брета! Она резко села и повернула к нему разрумянившееся после сна лицо.
– Извините! Неужели я заснула?
– Можно и так сказать, – ответил он, глядя, как она приглаживает растрепавшиеся волосы. – Вы отключились примерно на час.
– На целый час? – удивилась Хилари, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Где мы сейчас? Я много пропустила? – Она жадно выглянула в окно.
– Все после Скенектади. Мы сейчас на дороге, которая ведет прямо к моему дому.
– Ох, ну и красота. – Стоило ей увидеть окрестности, как она проснулась окончательно.
Дорогу, по которой они ехали, обступали покрытые снегом деревья и огромные валуны. Снег лежал на зелени хвои, а голые ветви искрились льдом. Могучие и крепкие, сосны величественно возвышались над нетронутым белым покровом.
– Как их тут много! – Она повернулась на сиденье, чтобы заглянуть в окно со стороны Брета, и задела коленом его бедро.
– Потому что это лес.
– Не смейтесь надо мной! – Она ткнула его кулачком в плечо. – Для меня все это так ново.
– Да я вовсе не смеюсь, – возразил он, потирая плечо с шутливой гримасой. – Ваши восторги меня умиляют.
Он затормозил, и Хилари снова повернулась вперед. И в восхищении вскрикнула! Перед ней стоял дом в форме треугольника, уютно примостившийся на маленькой поляне и так гармонично вписанный в пейзаж, словно вырос здесь, вместе с этими деревьями. Венецианские окна сверкали в лучах солнца, пробивавшихся сквозь лес.
– Выходите и осмотритесь, – позвал Брет, открывая дверцу. Он протянул ей руку, она вложила в его ладонь свою, и нетронутый снег захрустел под их подошвами.
С дальней стороны дома бежал покрытый сверху коркой льда ручей, и Хилари, увидев его, потянула к нему Брета, словно ребенок, который хочет показать взрослому новую игрушку.
– Как чудесно, как все здесь чудесно, – повторяла она, наблюдая, как вода пробивается между камнями, нарушая глубокое безмолвие своим хриплым бормотанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43