Кругом действительно все белело от снега.
– Не надо плакать! – успокоил женщину пожилой синьор. – Объясните мне, где живет доктор, и я схожу за ним. А вы пока положите на голову ребенку мокрую тряпочку, ему станет легче.
Пожилой синьор помог женщине, сделав все, что мог. И наконец вернулся домой. И едва только собрался уснуть, опять услышал, что кто-то плачет, да так явственно, будто совсем рядом, на кухне. Нельзя же, чтоб человек плакал! Пожилой синьор вздохнул, оделся, вышел на улицу и отправился на этот зов. И с ним опять произошло что-то странное. Потому что он таким же непонятным образом оказался в какой-то другой стране, далеко за морем. Там шла война, и многие люди остались без крова, потому что их дома разрушили бомбы…
– Мужайтесь, мужайтесь! – ободрял их пожилой синьор и старался помочь по мере своих сил. Но сил у него было немного. И все же людям становилось легче, они перестали плакать, и тогда он вернулся домой. А тут уже наступило утро – не время укладываться спать.
– Сегодня вечером, – решил пожилой синьор, – лягу пораньше.
Но всегда ведь кто-нибудь где-нибудь плачет. Всегда кому-нибудь где-нибудь плохо – в Европе или в Африке, в Азии или в Америке. И пожилой синьор всегда слышал чей-нибудь плач, который добирался до его подушки и не давал покоя. И так было каждую ночь – изо дня в день. Все время преследовал его этот плач. Иной раз кто-то плакал уж очень далеко – на другом полушарии, а он все равно слышал. Слышал и не мог уснуть…


Первый конец

Потому что этот пожилой синьор был очень добрым человеком. К сожалению, от постоянного недосыпания он сделался нервным, очень нервным.
– Если б я мог спать, – вздыхал он, – хотя бы через ночь! В конце концов не один ведь я на этом свете! Неужели никого больше не тревожит этот плач и никому не приходит в голову подняться с постели и посмотреть, кто же это плачет?
Иногда, опять услышав плач, он пытался уговорить себя:
– Сегодня не пойду! Я простужен, у меня болит спина… В конце концов никто не может упрекнуть меня в том, что я эгоист.
Но кто-то где-то продолжал плакать, да так горестно, что пожилой синьор все-таки поднимался и шел на помощь.
Он уставал все больше и больше. И становился все раздражительнее. Как-то раз он решил заткнуть себе уши ватой на ночь, чтобы не слышать плача и поспать наконец хоть немного спокойно.
«Я сделаю это только разок-другой, – убеждал он себя, – только чтоб отдохнуть немного. Устрою себе как бы каникулы».
И он затыкал уши целый месяц.
А однажды вечером не заложил в них вату. Прислушался. И ничего не услышал. Он не спал полночи – все ожидал, что вот-вот услышит чей-то плач, но так ничего и не услышал. Никто не плакал, только собаки лаяли где-то далеко.
– Или никто больше не плачет, – решил он, – или я оглох. Ну что же, тем лучше.


Второй конец

И с тех пор каждую ночь в течение многих-многих лет пожилой синьор вставал и в любую погоду спешил с одного края земли на другой, чтобы помочь кому-то. Спал он теперь совсем немного и только после обеда, даже не раздеваясь, в кресле, которое было старше его.
И соседи заподозрили тут что-то неладное.
– Интересно, куда это он ходит по ночам?
– Шляется бог знает где! Да он же просто бродяга, разве не ясно?!
– Может быть, еще и вор…
– Вор? Ну да, конечно! Вот вам и ответ!
– Надо бы последить за ним…
А однажды ночью в доме, где жил пожилой синьор, кого-то обокрали. И соседи обвинили в этом пожилого синьора. В квартире у него устроили обыск, перевернув все вверх дном. Пожилой синьор протестовал изо всех сил:
– Я ничего не воровал! Я тут ни при чем!
– Ах, вот как? Тогда скажите-ка нам, куда это вы ходите по ночам?
– Я был… Ах, видите ли… Я был в Аргентине, там один крестьянин никак не мог отыскать свою корову и…
– Вот бесстыдник! В Аргентине!… Искал корову!… Словом, пожилого синьора отправили в тюрьму.
И он сидел там в полном отчаянии, потому что по ночам по-прежнему слышал чей-то плач, но не мог выйти из камеры, чтобы помочь тому, кто так нуждался в его помощи.


Третий конец

А третьего конца пока нет.
Хотя, впрочем, он мог бы быть вот таким. В одну прекрасную ночь на всей земле не оказалось ни одного человека, даже ни одного ребенка в слезах… И на следующую ночь тоже… Не стало больше на земле плачущих и несчастных людей!
Может быть, когда-нибудь так и будет. Пожилой синьор уже слишком стар, чтобы дожить до этого счастливого дня. Но он по-прежнему встает по ночам и идет на плач, потому что таков уж его характер и он никогда не теряет надежду на лучшее.



Волшебник Вклю-Чу

Жил-был на свете один бедный волшебник… Вы, наверное, уже удивились: волшебник, и вдруг – бедный! Обычно в сказках эти два слова никогда не стоят рядом. Но этот волшебник, хоть и самый пренастоящий, все-таки был очень бедным. Потому что уже давно растерял всех своих клиентов.
– Неужели, – отчаивался он, – я больше никому не нужен?! Прежде у меня было столько заказчиков, что я едва поспевал выполнять их просьбы! Кому одно надо, кому – другое. А ведь я – без хвастовства скажу – дело свое знаю!… Надо, пожалуй, побродить по белу свету и посмотреть, что случилось. Может быть, появился еще какой-нибудь волшебник, лучше меня? Надо бы познакомиться…
Сказано – сделано. Волшебник собрал свои драгоценные инструменты – волшебную палочку, книгу заклинаний и несколько чудодейственных порошков – и отправился в путь.
Шел он, шел, целый день шел. К вечеру добрался наконец до какого-то домика. Стучит: «тук, тук!»
– Кто там?
– Друзья, синьора, друзья!
– Вот хорошо! Войдите! Друзья редко навещают меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29