.. Дома всю ночь
родителей не будет, а выписать некого, обидно до соплей! - Сам
виноват, давно бы снял себе кого-нибудь, пентюх! - Сам ты...
вокруг даже посмотреть не на кого, не то что... Всех симпотных
на "тачках" по "хатам" развозят!"
ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ДИНАМО.
"Продинамили меня с премией! Сыткина... Сс-ссыткина, и та
получила десять "рэ" ни за член собачий: весь рабочий день от
звонка до звонка "Популярную медицинскую энциклопедию" с
перерывом на обед читает... Эх, была б моя воля! Точнее, если
бы она у меня была..." СТАНЦИЯ СОКОЛ. "Вот дьявол, чуть не
проехал! Только что ведь "Динамо" было, куда же "Аэропорт"
провалился?! Как и не бывало... Интересно, что по "ящику"
сегодня?"
2. Гостелерадио СССР ответственности не несет
Федор уже вставил ключ в замочную скважину входной двери,
когда вспомнил, что не зашел по дороге домой в булочную. По
инерции он повернул ключ на один оборот и замер, прикидывая,
как ему лучше поступить: вернуться к метро и купить свежего
хлеба или обойтись черствым, лишний раз не утруждая уставших от
стояния в метро ног. После непродолжительной внутренней борьбы
лень пересилила голод.
Поужинав продуктами, которые ему заботливо оставили перед
отъездом в подмосковный пансионат родители, Федор бросил
грязную посуду в раковину, залил ее горячей водой из-под крана
и отправился с кухни в гостиную, одновременно служившую
спальней для отца с матерью, смотреть телевизор. Он включил
цветной "Рубин" и принялся было искать на журнальном столике
"Комсомольскую правду" с телепрограммой, но тут его слух
привлек грохот музыки в стиле "хэви-рок";
он обернулся и увидел на экране быстро
сменяющие одна другую картинки: перед ним возникали и тут же
исчезали, как во взбесившемся калейдоскопе, зеркальные глыбы
небоскребов с карабкающимися по ним гигантскими скорпионами,
гарцующие на вороных жеребцах полуобнаженные девицы,
малиново-зелоночубые панки с огромными булавками в ушах,
танцующие скелеты в белых фраках, шикарные лимузины, с выгнутых
крыльев которых стекают на дорогу неоновые огни ночных улиц, и
еще много такого, что сразу и не разберешь... в общем,
фрагменты "их", "чуждой советскому человеку" жизни. Не
отрываясь от экрана, Федор наощупь отыскал программу и скосил в
нее один глаз: там значилась передача "Лица друзей". "Вот это
друзья! Вот это лица!" - удивленно восхитился он (обычно в этой
передаче дальше нравоучительных документальных фильмов дело не
шло). Поразило его также и то, что изображение, страдавшее до
этого блеклостью и временами немного раздваивавшееся, теперь
отличалось цветовой насыщенностью и высокой четкостью, а звук
был необычайно мощным и в то же время чистым.
Как только видеоклип закончился, на экране появился ведущий
передачи, которого по внешнему виду - серый в тонкую полоску
костюм, белая рубашка, однотонный галстук и холеное лицо -
можно было бы принять за политического обозревателя из 9-й
студии, если бы его не украшала черная бородка (усы - еще куда
ни шло, но "боец политического фронта" с бородой - это уж
извините!). "Ну как, что скажете?" - по-свойски поинтересовался
он бархатным голосом, доверительно при этом улыбаясь. -
"Нештяк! - выпалил довольный Федор. - Почаще бы такое, а то как
ни врубишь - одни симфонии (и задушевные беседы на тему "Зачем
ЦРУ распускает слухи о том, что в СССР есть диссидентыы", - это
уже про себя... так, на всякий случай)". - "Если у вас есть
любимая песня, - сказал бородач, ни капли не похожий на
Анатолия Алексинаа, бессменного ведущего "Лиц друзей"
популярного детского писателя, - а я не сомневаюсь в этом, то
мы всегда с большой радостью передадим ее для вас". - "Даешь
"Абракадабру"!" - выкрикнул Федор в экран название своего
любимого шлягера. - "Ну а сейчас... - широко улыбнулся ведущий,
выдерживая эффектную паузу, - в исполнении Стива Миллера...
(Федор напрягся, как перед забегом из низкого старта)
"А... (Федор подался вперед, к экрану) ...брра-када-брра!!!"
Федор выпрыгнул из кресла, не зная, верить ли собственным
ушам, а тем временем на экране - на советском экране! -
появился сам Миллер ("Совпадение, просто совпадение", -
успокаивал себя Федор) в черном атласном цилиндре, черном
факирском плаще на красной шелковой подкладке и черном фраке, а
также в белых перчатках и с белой тростью в руке. Не верить
собственным ушам теперь было невозможно: не во сне, а наяву с
экрана - с советского экрана! - звучала хорошо знакомая Федору
мелодия "Абракадабры"! "Вот это номер! Что же это за передача
такая!? Вот это номер!" - Федор схватил со стола газету с
программой и удостоверился в том, что в ней черным по белому
пропечатаны "Лица друзей"... но число! Число над колонкой с
программой на пятницу стояло шестое. "А сегодня-то 13-е! -
вспомнил Федор. - Что же это за передача такая?!"
Миллер на экране вовсю чудодействовал: по взмаху трости,
служившей ему волшебной палочкой, появлялись из ниоткуда и
исчезали в никуда причудливые, ни на что не похожие твари, а
под занавес он положил на стеклянный столик свой черный
цилиндр, пропел "эбра, эбра, эбракадэбра", приподнял цилиндр, и
из-под него прыснула в разные стороны стайка белых мышей (в
общем-то, ничего особенного).
Песня кончилась, Стив Миллер исчез, а на его месте появился
все тот же чернобородый ведущий. Федор не сомневался: "Теперь
наверняка что-нибудь патриотическое, типа "У деревни Крюково",
для разбавки объявит", - но ведущий, казалось, не спешил
продолжать передачу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65