наступила продолжительная пауза, на
протяжении которой ведущий с улыбкой, становившейся все более
натянутой, напряженно смотрел на Федора с экрана, как это
иногда случается, когда диктор отбарабанит весь подложенный ему
текст, а его, что называется "по техническим причинам", упорно
не отключают. В комнате стало так тихо, что можно было услышать
потрескивание наэлектризованной пыли на поверхности
электронно-лучевой трубки телевизора. Федор слышал как-то в
курилке от конструктора из соседнего отдела, у которого жена
принимала участие в передаче "А ну-ка, девушки!", что
телевизионщикам за такие недочеты здорово влетает от
вышестоящего останкинского начальства.
- Теперь премии лишат годовой, - сказал он вслух, чтобы
как-то заполнить становившуюся тягостной паузу.
- Ничего, с голода не помрем, - охотно отозвался ведущий,
благодарно кивая пришедшему на помощь телезрителю.
Федор оцепенел. Секунду он тупо смотрел на экран, не в
силах пошевелиться, а в следующее мгновение его как катапультой
выбросило из кресла - одним кенгуриным прыжком он подлетел к
телевизору и щелкнул тумблером выключателя. Обычно вслед за
этим раздавался едва уловимый писк, и голубой экран становился
непроницаемо-серым, но на сей раз ничего подобного не
произошло. Тогда Федор трясущейся рукой схватился за
переключатель каналов и резко крутанул его, чуть было не
вывернув себе кисть... По всем каналам, сколько ни щелкай
переключателем, было одно и то же: бородатый ведущий с
приклеенной к лицу улыбкой.
- Передача транслируется по всем каналам Центрального
телевидения, - бодро объявил "ведущий".
Федор ощутил мелкую дрожь в коленях и медленно, осторожно
сел на пол. Однако ему тут же пришлось запрыгнуть обратно в
кресло вместе с ногами: в сантиметре от его спины прошмыгнула
под тумбу с телевизором шустрая белая мышка, точь-в-точь как
те, что несколько минут назад выскочили из-под цилиндра
Миллера.
- Я прошу прощения за столь резкий поворот событий, -
скорчил виноватую гримасу "ведущий", - да вы садитесь,
садитесь, усаживайтесь поудобнее! - замахал он на Федора
длинными, как у дирижера, руками, которые, казалось, вот-вот
вылезут из ящика телевизора.
- Я и так сижу, - буркнул Федор, опуская ноги на пол, - а
вы кто такой?
- Как бы это сказать... в общем, с Того Света я. Мы
проводим небольшой эксперимент с новым телемостом - вот на вас
и вышли.
- Почему вдруг на меня?
- Случайность, чистая случайность! У нас ведь как: затеем
что-нибудь этакое, понимаете ли, суперграндиозное, уйму
человеко-дней и энергии затратим, а что из этого выйдет, ни
один академик наперед сказать не может... эксперимент, одним
словом. Но как бы то ни было, я рад, что мы встретились со
столь обаятельным молодым человеком, установили с вами контакт:
в последнее время проблема молодого пополнения стоит у нас
особенно остро. Медицина делает успехи, в раннем возрасте и до
30 лет мало уже кто умирает своей смертью, естественным, так
сказать, путем, - бесстрастно констатировал псевдоведущий.
- Я, между прочим, в ближайшие 50 лет умирать не собираюсь,
так что вы ошиблись адресом. На здоровье не жалуюсь...
- Вот и чудьненько! - перебил настырный бородач. - Здоровые
люди нам тем более нужны. Телесных заболеваний у нас, правда,
вовсе не случается, но вот по части душевных пока - увы! А тут
в здоровом теле - здоровый дух! Так что милости просим, визу
хоть сейчас оформить можно.
- Мне и здесь хорошо, - сурово возразил Федор.
- А может, у нас вам больше понравится, не зря ведь народ
песню "Лучше нету того цвету, когда яблоня цветет..." на свой
лад переиначил, слышали, наверное: "Лучше нету Того Свету..."?
Да что говорить - сиди и смотри!
Бородатый субъект исчез, а вместо него нарисовался
необъятных размеров город, уходящий своими границами за
горизонт. Под электронные аккорды потусторонней музыки с высоты
нескольких сот метров открывалась красочная панорама
непроходимых железобетонных джунглей: отливающие матовым светом
ажурные конструкции вырастали одна из другой, причудливо
переплетались, расходились, рассекаемые широкими полотнами
автострад, и вновь, уже на другом уровне, сходились под острым
углом, образуя горящие сочными неоновыми огнями карточные
домики со стеклянными гранями. В нескольких местах небесную
твердь пронзали трехгранные иглы высотой в километр с лишним,
по которым снизу вверх и обратно бегали колющие глаз белые
искры. Но удивительнее всего было, пожалуй, небо:
светло-фиолетовое в зените и голубое в остальной части своего
купола, ближе к краям оно все более приобретало оранжевый
оттенок, а у самой кромки горизонта окрашивалось в непроницаемо
густой красный цвет, время от времени рассекаемый корявыми
ветвями зеленых молний. Несколько раз экран будто застилало
крахмальной простыней - это попадала в объектив телекамеры
ослепительной яркости бесцветная звезда, единственная на всем
акварельном небосклоне.
Когда это минутное, можно даже сказать, мимолетное, видение
исчезло, на экране появился все тот же незваный телегость,
который уже, кажется, чувствовал себя увереннее хозяина. Не дав
Федору опомниться, он затараторил скороговоркой экскурсовода:
- Вы только что увидели лишь ничтожную частицу нашего
бесконечно разнообразного мира. К сожалению, время трансляции
ограничено, поэтому мы вынуждены остановиться на этой короткой
телезарисовке, но и по ней, я думаю, вы смогли составить
представление о Великом Царстве Тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65