И всего-то оставалось Федору дослужить последний год, когда
произошел один случай, круто изменивший всю его жизнь (если,
конечно, пребывание в Аду можно назвать жизнью). Однажды
вечером после службы Федор решил посетить публичный дом. Строго
говоря, это был совсем не дом, а автобус с разгороженным на
пять отсеков салоном. В каждом отсеке - кровать. Этот бордель
на колесах прибыл на гастроли в военный городок еще неделю
назад, но Федор шел туда в первый раз: раньше было все как-то
недосуг. ("Не до сук", - отшучивался он, когда его звали с
собой приятели).
Автобус стоял в самом центре городка, напротив пивного
бара. Его бока напоминали книгу отзывов: сплошные благодарности
клиентов за отличное обслуживание (в основном на нецензурном
языке), намалеванные аэрозольной краской из баллончиков, а то и
просто нацарапанные ключом от квартиры или штабного сейфа. В
открытой двери сидел на ступеньке здоровый смуглый парень -
шофер, он же кассир, он же вышибала-сутенер. Парень явно
скучал, лениво поедая картофельные чипсы из целлофанового
пакета.
- Почем мясо продаешь? - подошел к нему Федор с дежурной
армейской шуткой.
- Не работаем, - ответил парень, даже не взглянув на
Федора, и запустил руку в пакет с картошкой.
Федор подождал, пока парень вынет руку из пакета, затем
взял у него этот почти полный пакет, поднял над его чернявой
шевелюрой и перевернул. По удивленному лицу парня посыпались,
шурша, чипсы.
- Почем мясо, я спрашиваю, - терпеливо повторил свой вопрос
Федор.
Парень в первый раз поднял глаза, оценил размеры Федора, и,
хотя и сам был не хилым, решил не связываться с армейским
головорезом.
- Некому работать, - сказал он, невозмутимо смахивая с
макушки горку сушеного картофеля.
- Тогда сам работай! - заржал Федор.
- У меня СПИД, - соврал на всякий случай парень.
- Шучу, - снисходительно сказал Федор. - А где же твои
умелицы?
- Было пять, четверо сбежали, сказали, не хотим с
обезьянами...
- Это кто обезьяна?! - у Федора аж челюсть отвисла от
возмущения. - Ты у меня сейчас зубы проглотишь! - схватил он
парня за лицо длинной волосатой лапой.
- Я так не сшитаю...
- Что-о??? - взревел Федор.
- Я это... про то, шо они говорят, - пролепетал парень
сложившимися по-утиному губами.
- Ладно, живи пока, - помиловал Федор. - Где пятая?
- Тоже когти сорвать хотела, а я запер ее, блядищу...
- Отпирай!
- Так она тоже заперлась изнутри.
- Цирк какой-то! Шапито! - недобро усмехнулся Федор. - Ты
что, не знаешь, как дверь открыть?!
- ... - парень пожал плечами.
- Пойдем, покажу как надо! Эта? - Федор облапил своей
широкой ладонью жилистую шею парня и метнул его головой в
дверь.
Раздался треск, стон и женский визг. Федор оторвал от
косяка разбитую дверь и зашел в комнатушку:
- Кто тут обезьян не любит?
- Брысь, животное! - послышался ответ на русском языке.
Не успел Федор рассмотреть испуганную жрицу любви, как в
нос ему шибанул резкий запах, от которого слезы брызнули из
глаз. Федор тряхнул головой, и тут раздался глухой хлопок, и на
его лице зашумело обжигающее пламя. Федор на ощупь сорвал с
проститутки пеньюар, чтобы накрыть хоть чем-то огонь, но легкая
материя тут же вспыхнула, и он запылал еще больше. Заорав от
боли, он вышиб плечом оконное стекло, выпрыгнул наружу и
принялся кататься по земле, стараясь сбить пламя. К счастью
Федора, в этот момент очнулся парень, которому он разбил об
дверь голову, и, сняв с перегородки кабины водителя
огнетушитель, залил его пеной.
Уже в лазарете Федор узнал, что проститутка плеснула ему в
лицо жидкость для снятия лака с ногтей на ацетоновой основе, а
затем щелкнула зажигалкой... пока Федора тушили, она, конечно
же, скрылась. Через четыре дня черная корка полностью сошла с
лица, обнажив под собой молодую розовую кожицу, и все
закончилось бы не так уж и плохо, если бы кто-то из сослуживцев
Федора не услышал, выходя из пивной напротив, как на него
брыськнула строптивая проститутка.
Слух об этом происшествии моментально разнесся по всему
городку, и стоило Федору появиться в каком-нибудь людном месте,
например в офицерской столовой, как в спину ему летело громким
шепотом это выразительное русское словечко. Просто проходу не
стало, только и слышно отовсюду: "Брысь, брысь, брысь!"
Обернешься - у всех такие индифферентные лица, будто их из
гипса для Музея героев вылепили. Бросишься отношения выяснять -
никто ничего не говорил, никто ничего не слышал, - а только
отвернешься: "Брысь, Брысь, Брысь! Брысь!" Короче, оставалось
только одно: смыть с себя позор кровью той самой проститутки,
положив на середину плаца ее голову, - таков был армейский
обычай.
Федор навел справки и узнал, что автобус был из Шит-Тауна,
пригорода Хелл-Сити, так что оставалось только отправиться туда
и разыскать злосчастную проститутку, но командование, как
назло, запретило отлучаться из гарнизона ввиду обострения
положения на адско-райской границе. И все же честь офицера
превыше всего: Федор плюнул на запреты и на взятом напрокат
автомобиле поехал в Шит-Таун. В этом захудалом городишке он без
особого труда разыскал очаг местной проституции под названием
Плаза Фака, который представлял собой небольшую площадь с
соответствующими заведениями по периметру. В первом же таком
заведении под красным фонарем Федор выяснил, что в Шит-Тауне
имеется всего одна русская проститутка по имени Таня, обитающая
на соседней улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65