до сих пор настроение у них менялось лишь в
зависимости от погоды. Когда Федор спросил ее, в чем дело, она
промолчала, и это насторожило его: никогда они ничего не
скрывали друг от друга. Через некоторое время она сама ему
рассказала, что видела во сне человека с Белой звезды, который
сказал, что Федор должен вернуться на Землю.
Сны для них были такой же реальностью, как и все остальное,
поэтому Федору пришлось серьезно задуматься над сообщенной ему
новостью... Неизвестно, сколько времени он не был на Земле, но,
очевидно, немало; все его друзья и знакомые давно стали
солидными людьми, обзавелись семьями и сделали карьеру, а он
проснется все тем же двадцатитрехлетним инфантилом, но дело
даже и не в этом, а в том, что ему стали непонятны все их
интересы, и произнести, например, слово "карьера" для него так
же трудно, как съесть кусок дерьма, не говоря уже о том, чтобы
эту карьеру делать. Что его ждет на Земле? Неизвестность.
Возвращаться на Землю ему теперь так же страшно, как когда-то
было страшно умереть... Да и зачем? Чтобы через каких-нибудь
30-40 лет повторить пройденный когда-то маршрут?
- Я никуда отсюда не уйду, - сказал Федор. - Ты должен,
Федя, должен вернуться, - неожиданно стала его уговаривать
Таня. - Если бы у меня была такая возможность, то я бы ей
обязательно воспользовалась. Понимаешь, мы здесь как тени!
- Ты действительно хочешь, чтобы я попал обратно на Землю?
- Да. Потому что так лучше будет для тебя, а ко мне ты еще
успеешь вернуться.
- Мы так говорим, как будто твой сон вещий, - попытался
успокоить себя Федор. - Мало ли чего приснится!
Как бы то ни было, Федор стал чувствовать, что силы уходят
из него. Скоро он уже не мог ходить, а только лежал, время от
времени погружаясь в забытье. Таня все время сидела рядом и
держала его за руку. Страха теперь у Федора не было, а была
полная апатия. Он безразлично ждал... Наконец, свет совсем
померк в его глазах. "Я вернусь", - прошептал он и провалился в
душную темноту.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
1. Август 4-го года
До слуха Федора донесся стук. Стук в темноте. Стук-стук.
Сначала стук был очень слабым, будто водяная капля падала из
крана на керамическую поверхность железной раковины, но затем
стал уверенно набирать силу и мало-помалу перешел в удары
кувалды по вгоняемым в шпалы стальным костылям. Внезапно из
темноты прорвался крик: "А я вот тебе баян отсушу!". Федор
тяжело приоткрыл пудовые веки и увидел перед собой играющих в
домино четырех мужиков в линялых голубых пижамах; вокруг стола,
за которым они играли, стояло еще пятеро мужчин в таких же
застиранных до дыр одеждах. Опустив глаза, Федор обнаружил, что
он сам в точно такой же пижаме лежит на железной койке, а из
его рта выползает тонкая резиновая шлангочка темно-оранжевого
цвета. Перебирая двумя руками, он стал вытягивать из себя эту
резиновую змею... Уже на выходе она неприятно прошкрябала своей
плохо скользящей шкурой по его пересохшему небному язычку, и он
сильно закашлялся...
- Смотри-ка, ожил, жмурик! - обернулся один из мужиков, и
все вслед за ним повернули головы к Федору.
- Со счастливым пробуждением вас, дорогой Федор Васильевич!
- раздался радостный голос из-под потолка.
Федор поднял глаза и увидел подвешенный к потолку
телевизор, перед экраном которого был установлен толстый
плексигласовый щит. С экрана смотрел на Федора с улыбкой тот
самый бородатый субъект, который в роковой вечер 13 декабря
1985 года уговорил его добровольно отправиться в Ад.
- Рад приветствовать вас в Раю! - бодро вскричал бородатый.
- За время вашего отсутствия...
- Сиди тихо, сучара! - мужичок, которому "отсушили баян",
запустил этим самым шестерочным дуплем в плексигласовый щит. -
А то я сейчас точно провод перегрызу, ты меня знаешь!
- С вами, Роман Игоревич, мы еще побеседуем, - обиженно
заявил бородач, насупившись и молча выглядывая из ящика
телевизора, как сова из дупла.
- Огурчика хочешь? - спросил старичок в очках.
Федор хотел поблагодарить, но язык присох к небу, и
получилось лишь неопределенное "му". Старичок внимательно
посмотрел на средних размеров огурец, как бы мысленно прощаясь
с ним, откусил половину, и оставшуюся часть протянул Федору.
Федор взял слабой рукой огурец и медленно, чтобы не
промахнуться, поднес его ко рту, разлепил губы и, отправив
угощение в рот, с трудом сжал челюсти.
- Хрумкай, хрумкай! - подбадривали мужики. - Пять лет на
ряженке сидел, небось, жевать разучился.
Федор ничего не понимал. Где он и что с ним происходит,
почему он "сидел на ряженке", да еще целых пять лет? Но тут
добрые мужики пришли ему на помощь: они рассказали, что еще на
заре перестройки он был крупным комсомольским работником,
прикарманивал членские взносы в значительных размерах, а когда
во время очередной вакханалии его "пришли брать", дружки по
комсомольской линии выбросили его из окна, "чтобы не раскололся
и своих не выдал", а потом заявили, что он испугался
ответственности и сам выпрыгнул из окна. Летел он с 13-го
этажа, но ему повезло: попал в сугроб, вот только голову
повредил, задев "башкой за сук", и вследствие этого "впал в
кому".
Федор недоумевал: что за чушь? Бред какой-то... В комсомоле
он состоял, был грех, но никогда не поднимался выше заместителя
комсорга группы по идеологии, а тем более не "прикарманивал"
членских взносов. И тут его осенило:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65