Если маховик
уничтожения людей сейчас же не остановить, в ближайшие годы
население Земмли сократится в несколько раз. Я написал письмо
Президенту, в котором сообщил о положении дел и потребовал
прекратить ликвидацию людей. Через месяц мне пришел ответ, в
котором некий чиновник из президентской канцелярии писал, что
передал письмо в "соответствующие инстанции" с указанием
"принять меры".
- Теперь я начинаю понимать, что произошло, - сказал я.
- Когда ты прибыл, я сразу заподозрил, что письмо было
передано Главному инспектору, а он "принять меры" понял
по-своему.
- Но почему ты мне ничего не сказал сразу?
- Я не был уверен. Если бы ты прямо спросил меня про
Морта, я бы честно ответил тебе, как сейчас.
- Кто еще участвует в проекте?
- Лана Крой и Руфиэл Браст. Смат Чуз - куратор от
контрразведки.
- Чуз - штатный контрразведчик? - не поверил я своим
ушам.
- Да.
- Мне надо подумать, - сказал я.
Теперь все стало ясно: меня подставили. Главный стал
искать человека, который ликвидирует Игора, и его внимание
привлек я. Почему не кто-то другой? Люди уровня Главного не
опускаются до простого, пошлого убийства. Им обязательно нужно
разыграть спектакль... нет, не спектакль, а тонкую шахматную
партию. Они считают ниже собственного достоинства вызвать
подчиненного и сказать ему: мне не нравится тот-то и тот-то,
убей его! Нет, им надо сделать так, чтобы подчиненный сам нашел
человека, который им не нравится, и убрал его как бы по
собственной инициативе, из верности присяге и личной
преданности начальству, а после - умыть руки, выставив
подчиненного вышедшим из-под контроля.
Да, я был идеальной кандидатурой на роль убийцы Игора,
ведь мы были когда-то влюблены в одну и ту же девушку (что было
отражено в отчетах воспитателей), а теперь эта девушка
принадлежала Игору. Главный считает себя тонким психологом. Он
прекрасно понимает: я не стану убивать своего старого друга
только потому, что он оказался "преступным Мортом". Но он
рассчитывал, что я убью Игора, чтобы завладеть Линой, используя
приказ ликвидировать Морта для успокоения своей совести. Однако
он плохо меня знает! В сущности, он самоуверенный идиот, если
считает, что может проникнуть в мою душу через досье... в
котором, кстати, не все отражено.
Как бы то ни было, технически Главный все оформил на
лучшем уровне. Особенно коварный ход - подключение
контрразведки, которая должна была, по идее, вставлять ему
палки в колеса. Впрочем, когда речь заходит о серьезных делах,
межведомственная конкуренция забывается. Тем более, местная
контрразведка, судя по всему, ходит на поводу у Директора, а
Директор, как известно, дружит с Главным.
Какой же я все-таки осел, что так дешево купился на
подброшенную мне дискету с игрой! Контрразведка внушила мне,
что из Чуза можно выбить информацию, что я и сделал. Нет,
все-таки, Чуз - прекрасный артист! Хотя... должно быть, не
трудно играть роль труса под дулом пистолета. И потом, когда
меня арестовали, я был так доволен собой, что вожу
контрразведку за нос, а они держали меня взаперти только для
того, чтобы потянуть время, поставить меня в цейтнот и
заставить действовать сгоряча, ни во что не вникая.
И все-таки они просчитались... Но просчитались ли? Нет,
Главный никогда не проигрывает: попадая в проигрышную ситуацию,
он меняет правила игры или попросту переворачивает доску и
забирает себе выигрышные фигуры. Теперь он может приказать
любому тайно убрать Игора, а свалят все на меня, ведь и на
фото-, видео-, аудиоаппаратуре, и в доносах осведомителей, и в
протоколах допроса зафиксировано, что я охочусь за Мортом. Так
вот почему мне внушали, что я псих! Они ведь не могут признать
существование Морта, значит, они скажут, что инспектора Вальта
Стипа, прибывшего на Фабрику с рядовой проверкой, преследовала
навязчивая идея, будто мифический доктор Морт похитил его дядю,
а дядя-то вот он, полюбуйтесь, господин судья, жив и здоров, и
никто его не похищал, он спокойно себе отдыхал в пансионате!
Безумный Вальт Стип вбил себе в голову, что Морт - это Бойд. А
почему он вбил себе это в голову? Извольте заключение
психотерапевта: "устойчивая связка "Морт-Бойд" возникла в
больном сознании подсудимого как оправдательный мотив для
овладения любовницей Бойда, к которой он с юношеских лет
испытывал маниакальное влечение сексуального характера".
Построив в своем мозгу более-менее ясную картину
происходящего, я посвятил в курс дела Игора. Он выслушал меня
внимательно и как всегда спокойно.
- Не казни себя, - сказал он, уловив в моем голосе ноты
отчаяния.
- Получается, что я вырыл тебе могилу... Но они не смогут
просто так взять у тебя жизнь - я буду теперь охранять тебя!
- Нет, - покачал он головой. - Меня они все равно
достанут. Один ты с ними не справишься, а спрятаться мне негде:
на сотни километров вокруг - голая тундра. Лучше подумай, что
ты можешь сделать для Лины. Пристрой ее в какой-нибудь
монастырь или попроси надежных людей оформить служанкой, у тебя
ведь большие связи, как у инспектора, и постарайся побыстрее
освободиться из тюрьмы. Высшую меру тебе не дадут как
психически больному. К какому сроку тебя могут приговорить?
- Лет пятнадцать, с учетом "болезни".
- Не так уж и плохо. Выйдешь совсем еще молодым.
- А ты?! Ты не боишься умирать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55