Утром в седмицу Репня понял, что угодил к этой сучке в капкан. Впрочем, сия мысль откровенно покоробила его, и он понял, что назвал Веру «сучкой» в последний раз. Не могла эта куколка быть сучкой, ну никак не могла! А в том, что случилось между ними во середу, полностью виноват он сам. Верочка же попросту расценила, что врач пользуется ее телом в качестве платы за справку. Кстати, ведь так оно и было…Сегодня среди персонала Временной медицинской комиссии, как и во всех правительственных учреждениях столицы был вновь объявлен рабочий день. Количество паломников возросло до невозможности. Возросло, естественно, и число не имеющих справок. Поэтому седмица оказалась исключительно сложным днем. Несмотря на увеличение штата щупачей очереди выросли. Паломники нервничали, ругались друг с другом, и возрастающее в коридорах напряжение поневоле передавалось щупачам.Однако Репня с удивлением обнаружил, что на него ментальное давление не оказывает ни малейшего влияния. Он работал быстро и с удовольствием. Когда к нему в кабинет заходила молоденькая симпатичная паломница, он по привычке отмечал ее красу, но это была совсем не та краса, на которую он обращал внимание раньше. И оказывалось, что того, привычного желания тут же завалить девицу на кушетку нет и в помине. Наоборот, он ловил себя на том, что представляет себе Верочку, и краса очередной соискательницы медицинской справки тут же меркла. А сердце начинало биться как сумасшедшее. Так оно билось раньше лишь в канун оргазма…Нет, у Репни не было никаких сомнений: Верочка явно околдовала его. Сам он так резко измениться не мог. Ведь в своей жизни он встречался со множеством женщин, и ввек не было у него этого странного сердцебиения. И никогда еще он не ощущал такого равнодушия ко всем прочим женщинам. Конечно, он околдован…Но самым удивительным оказалось то, что он не имел против подобного колдовства никаких возражений. Ему даже нравилось свое нынешнее состояние. Разве плохо, когда небо кажется таким синим, а солнце — таким ярким? И даже тупая боль в сердце — неожиданно приятной? Нет, подобное колдовство ему нравилось, и никто раньше не сумел проделать с ним столь удивительную вещь. В том числе, и Ясна… Там все было иначе, там… Впрочем, какое ему теперь дело до того, что было «там»! Главное теперь было «здесь». Сейчас!И хотелось немедленно увидеть Верочку, да-да, просто увидеть — ничего ему больше от нее не надо. Ну разве что легонько коснуться ее нежной ручки… А больше — ничего!Увы, даже коснуться ее ручки было невозможно. Ведь рядом с Верочкой сидел в качестве цербера этот чертов кастрат. Как собака на сене… И опосля всего случившегося снова появиться в его доме Репня попросту не мог. Тем более что кастрат чертовски подозрителен и сразу смекнет, что к чему. Нет, туда не попадешь!Нельзя сказать, что этот вывод портил Репне настроение — настроение ему сегодня не могло испортить ничто, — но какое-то беспокойство в душу он вносил. Впрочем, беспокойство это лишь заставляло Репню на полную катушку шевелить мозгами. И в конце концов мозги сработали.Мысль, правда, не очень пришлась ему по душе, но иного выхода он пока не видел. Да, придется опять обращаться к старой ведьме, ну так и что ж!.. В конце концов, деньги ей все равно нужны, а он теперь не такой дурак, чтобы вновь воспользоваться способностями Огненного Змея. Нет, все, что ему нужно, — это снова увидеть Верочкино личико.Пусть не будет позавчерашнего восхитительного удивления, пусть не будет ротика буквой «О», но показать ее в зеркале ведьма наверняка сумеет. Тем более что пуговица от Верочкиного платья по-прежнему у нее.Репней внезапно овладело нетерпение, и он с большим трудом дождался окончания рабочего дня. Едва сдал кабинет сменщику, явился Вадим Конопля. От друга удалось отбиться: он был парень вполне понятливый. Потом Репня долго ловил извозчика — у простых-то словен был день отдыха, и извозчики шли нарасхват.Нетерпение нарастало.Наконец, опосля получаса метаний вокруг площади Первого Поклона, попалась свободная трибуна, но извозчик воспринял желание Репни попасть в район порта без должного энтузиазма: в седмицу вечером клиента там найти было проблематично, а за простой Репня платить явно не собирался. Однако, немного поспорив, сторговались.Нетерпение овладело Репней уже до такой степени, что он чуть было не позабыл об осторожности. И все же привычка не подвела: вовремя опомнившись, он, как и в пятницу, назвал извозчику параллельную улицу.
Он стоял перед домом ведьмы, едва не приплясывая от возбуждения, и нетерпеливо дергал ручку звонка. За дверью стояла мертвая тишина. Тогда Репня принялся колотить в дверь носком ботинка. А потом и вовсе кулачищем. В ответ ни скрипа, ни шороха.— Что вы двери ломаете? — раздался за спиной визгливый женский голос.— Нет так никого.Репня обернулся. Из окна дома напротив торчала седая старушечья голова. Старушонка смотрела на него с возмущением и неприязнью.— И чего, спрашивается, ходют? Ходют и ходют… Пусто там. И колотиться незачем!— А где хозяйка? — хрипло спросил Репня.— Уехала она, — ответила старуха. — Сегодня утром собралась в одночасье и уехала.— А куда?— Куды-куды!.. На вокзал. А дале — не знаю. Она не докладала! Да мне и ни к чему… Просила только передавать тем, кто придет, что ее не будет, долго не будет. Так что ступайте, молодой человек, своей дорогой.— Спасибо! — Репня вновь посмотрел на двери столь необходимого ему дома.Мысль о том, что он притащился сюда зря, оказалась неприятной, но делать было нечего. По-видимому, ведьма откровенно перепугалась. И надо думать, напугал ее вовсе не Репня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101