Хотел
бы я посмотреть на мировую общественность в тот момент, когда она
о нем узнает!..
- Какие кригеры? - сказала вдруг Лина. - Разве ОН может быть кригером?
Жюль удивленно взглянул на нее. Лина сидела, откинувшись на спинку
кресла и уронив руки на колени. От улыбки не осталось и следа, взгляд
девушки был строг и печален.
- Не удивляйтесь, - шепнул Санчес. - На нее иногда находит. Ее мать,
будучи беременной, попала под удар цунами на побережье. Лишь чудом
спаслась.
Он легонько шлепнул Лину по обнаженному плечу. Та вздрогнула, лицо
ее оттаяло.
- Сестра, ты как? - спросил Санчес.
Лина улыбнулась ему и кивнула головой.
Сестра, подумал Жюль с удивлением. Похоже, я ошибся. Проклятые стереотипы!..
Ведь может же быть и простой интерес к космонавту. Космонавты, как
известно, на каждом углу не валяются.
- Мне кажется, в вас говорит зависть! - Белла продолжала прерванный
разговор. - Всегда в центре всеобщего внимания были вы, а теперь ваше
место заняли кригеры.
- Космонавты здесь не причем, - сказал Жюль.
- Кригеры тоже! - сказала Белла.
- Не буду с вами спорить. Честно говоря, я далек от этих проблем.
Мы наверху занимаемся наукой, а не политикой.
Белла осуждающе покачала головой.
- Сейчас такое время, - сказала она, - что каждый должен быть политиком.
Разве нарушение прав человека касается не каждого гражданина Земли?
Даже если этот человек кригер?..
Жюль возвел очи горе. Санчес хохотнул.
- Ну как, тяжело? - проговорил он сквозь смех. - Напор нашей Беллы
не всякий выдержит! - Он сделал паузу, ровно такую, чтобы фраза зазвучала
двусмысленно, и продолжал: - Ладно, девочки. Не нападайте на гостя!
Не всем же интересны эти проблемы!
Подали обед.
- Я голоден как волк, - предупредил Жюль. - Так что извините, друзья!..
Они переглянулись, и разговор прекратился. Блюда перед Жюлем были
незнакомые, но чертовски аппетитные на вид. А потом оказались и чертовски
вкусными. Когда Жюль покончил с супом, Санчес сказал:
- Вы как из тюрьмы вырвались!
Жюль усмехнулся.
- Знаете ли, Анхель, клиника немногим отличается от тюрьмы! Кашки,
кисельки, диета... Черт бы ее подрал!
Они весело рассмеялись. Особенно заразительно хохотала Арабелла.
- Вы опасная женщина, Арабелла! - прошептал Жюль, склонившись к
ее уху.
- А вы, мне кажется, опасный мужчина, - проговорила она сквозь смех.
- Даже после клиники.
Разговор возобновился. Их крепко интересовал космос, и Жюль едва успевал
отвечать на сыплющиеся с трех сторон вопросы. Проверка подготовки
получилась основательная. Впрочем, знакомые ребята из космонавтов
говорили ему, что это почти везде так. Видно, тяга к космическому
у людей в крови. Кто-то даже сказал, что это безусловный рефлекс.
Как чувство голода или либидо.
Потом они пили коньяк, опять ели, снова пили. Разговор потек совсем
пустой, о популярных музыкальных группах и современной моде, о яхтах
и лыжах, о любви и дружбе. Потом кресла женщин оказались рядом с креслом
Жюля, и он начисто перестал фиксировать всю эту болтовню, потому что
справа ежеминутно упиралась ему в плечо упругая грудь Арабеллы, а
когда он от нее отодвигался, то слева натыкался на такие же прелести
черненькой Лины. Он медленно, но верно доходил, а бандит Санчес даже
не собирался прекращать это безобразие. Потом, наконец, все выдохлись,
и женщины пошли привести себя в порядок. Жюль с Санчесом вышли на
открытую площадку проветриться.
Оказалось, уже наступил вечер, и на улице изрядно потемнело.
- Ну как? - спросил Санчес.
- Они меня совращают, - пожаловался Жюль.
- Вот как? - Санчес хохотнул. - Было бы странно, если бы они этого
не делали. Они же женщины! Разве ты этого не заметил?
- Заметил! - веско сказал Жюль. - Лина очаровательна!
- А Арабелла?
- О-о-о! - Жюль закатил глаза.
- Прекрасно! Дарю!
- Которую?
- А хоть обеих! - Санчес снова хохотнул.
- Благодарю, - сказал Жюль проникновенно. - Королевский подарок!..
Вот только что я буду делать сразу с двумя? Я, одинокий больной космонавт?..
- Ну хорошо, хорошо, - проговорил Санчес. - Одну провожу я. Только
предпочел бы, чтобы на мою долю досталась сестра.
- Почему?
- Потому что пораньше хочу сегодня лечь баиньки. - Он потянулся.
- Уж лев в ночи разинул пасть...
Жюль замер. Это был пароль, но пароль с сегодняшнего дня аннулированный
и замененный новым. А этим пользовался еще Генрих до своего исчезновения.
Поэтому Жюль и ухом не повел.
- Ты пишешь стихи? - спросил он.
- Нет, - сказал Санчес равнодушно. - Это строчка из стихотворения
одного поэта. Его звали Генрихом...
- Гейне, что ли?.. А как дальше?
Санчес зевнул и снова потянулся.
- Пошли к девчонкам.
Они вернулись за стол. Вечер был продолжен. Жюль лез из кожи вон,
чтобы поддержать веселое настроение, но Санчес, похоже, потерял интерес
к беседе. Сначала он коротко взглянул на Лину, и девушка тут же отодвинулась
от Жюля, затаилась в своем кресле, поблескивая черными глазенками,
как маленький пугливый зверек, и только слушала, как синеокая Арабелла
хмельным голосом вкручивает Жюлю что-то насчет того, какими должны
быть подруги у космонавтов, по-прежнему старательно прижимаясь к нему
великолепным телом. Потом Санчес принялся зевать, чуть прикрываясь
рукой и тут же обтирая ею лицо, как после купания. Жюль понял, что
пора расходиться. Он полез в карман за кредитной карточкой, но Санчес
запротестовал.
- Нет-нет! - сказал он. - Ты гость, Жюль! Так что плачу сегодня
я.
Жюль пожал плечами. Санчес подозвал официантку и расплатился.
- Ничего, - сказал он. - Будет еще и твоя очередь. Не в последний
раз встречаемся... Пошли, сестра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9