И замолк: вспомнил, что на уроках социологии
в некоторых Школах второй ступени, кажется, изучают его биографию.
Но все-таки эта нахалка его задела...
Нахалка прошествовала к дивану, села, вызывающе закинула ногу на ногу.
- А может, вы и есть мой сбежавший папочка?
Разрез на юбке разошелся, миру явилось крепкое гладкое бедро. Кроме
обнаженного тела, под юбкой, кажется, больше ничего не было.
- Староваты вы, правда, для папочки. - Она перехватила его взгляд,
но юбку не поправила. Посмотрела на свое бедро, подмигнула, криво
усмехнувшись: - Хотя лет двадцать назад вы еще, наверное, в самом
соку были...
- Вита! Что ты тут делаешь? - На пороге стояла Джинджер. Лицо спокойное,
но глаза подозрительно блестят. - Немедленно иди к себе! И почему
ты еще не сняла это безобразие?
Вита встала, гордо вскинула голову:
- Уже и с человеком нельзя поговорить!
- О Дева Мария!.. Да ты хоть знаешь, кто перед тобой?
- Не слепая... Чуть ли не каждый день его по ТВ вижу... "Задачи
Социологической комиссии представляются мне самыми важными задачами
всего Совета..." - продекламировала она, явно еще раз хотела показать
Калинову язык, но только закусила нижнюю губу. Так, с закушенной губой,
и покинула комнату.
Джинджер села за стол, подперла голову рукой, не поднимая глаз, произнесла:
- Извините... Такая вот она у меня. Вам со своими детьми тоже тяжело
приходилось?
- Тоже, - соврал Калинов с идиотской улыбкой. - Все они в этом возрасте
одинаковы.
- Не все, - не согласилась Джинджер. - Вот у соседей этажом ниже -
парень как парень. - Она встала, прикрыла за дочкой дверь. - Вы ведь
почти как доктор, правда?
Калинов кивнул. И тогда ее словно прорвало:
- Все случилось как-то по-дурацки... Если помните, в то время как
раз в моде дрим-генераторы были. Вот наша компания и собралась в тот
день... Но не в дрим-театре, а у подпольного "благодетеля".
У них, если помните, и подешевле было, и безо всяких ограничений...
Но мы тогда договорились: никакого секса, каждый сам по себе. - Она
подняла на него глаза.
Калинов покивал, изображая на физиономии самое живейшее участие.
- Я не знаю, как все произошло, - продолжала она. - Он как-то оказался
среди нас... Его звали Джошуа, и он был не из нашей компании... А
может, и кто из наших оказался таким в моих грезах, не знаю... "Благодетель"
клялся, что никто из посторонних к нам не заходил... Джошуа был как
херувимчик, и какое было счастье! - Она судорожно глотнула. - Я знаю,
я за прошедшие годы со многими пробовала, но ни с кем такого не было.
Как во сне... знаете, когда летаешь - счастье невыразимое... И только
со мной это случилось. Остальные четверо девчонок заявили, что все
было очень пристойно - только грезы, и никакой физики... И ребята
наши потом отказывались, но факт остается фактом - через девять месяцев
родилась Вита.
- Почему же вы не избавились от беременности? - позволил себе реплику
Калинов. И тут же понял: не такого вопроса она ждала.
- О нет! - Она закрыла глаза, лицо ее расцвело. - Дева Мария, это
было такое счастье! Как в сказке... У большинства, я знаю, тошнота,
рвота... А у меня были девять месяцев сплошной эйфории, как будто
я наглоталась наркотиков.
- А больше беременностей у вас не было? - Теперь с выражением участия
у Калинова не было никаких сложностей.
- Решилась однажды. Когда Вите было четыре... Как у всех - тошнота
и весь остальной букет, а потом и вовсе выкидыш.
- Так и не знаете, кто Витин отец?
Она помотала головой:
- Наверное, тот "благодетель"... Нашим ребятам я верю, они
так со мной поступить не могли.
- И вы его не искали?
- Не искала... А зачем? Разве он сделал меня несчастной? Я счастлива.
- Мне кажется, Вирджиния, вы кривите душой. - Калинов старался говорить
очень мягко, чтобы - упаси Бог! - не обидеть ее. - Мне вы не кажетесь
уж очень счастливой.
Она снова помотала головой:
- Вы мужчина и ничего не понимаете. Как я могу сказать, что я несчастна,
когда я пережила такое счастье... Мне кажется, все дело было именно
в дрим-генераторе, и я очень жалела, что через некоторое время их
полностью запретили... А с другой стороны, мы и до этого случая хаживали
к "благодетелям", и все было в полном порядке. В общем, не
знаешь, что и подумать... С подружками-то моими, теми, кто участвовал
тогда в сеансе, ничего не случилось. В конце концов они вышли замуж
за наших ребят, растят детей.
- А вы?
- Я? - Она с грустью улыбнулась. - А я все жду, что Джошуа вернется
ко мне.
И говоришь всем, что ты самая счастливая, добавил про себя Калинов.
- Ну вот, - сказала Джинджер, - разболталась. О Дева Мария, с вами
так легко разговаривается!.. Не зря вас считают хорошим доктором.
Еще чаю? - Она взялась за чайник. - Ой, да он остыл совсем! Пойду,
подогрею...
- Спасибо, сударыня. - Калинов перевернул пустую чашку на блюдце.
- Пора мне.
Она понимающе кивнула:
- Уже вечер... - и проводила его в прихожую.
Из-за одной из дверей доносилась громкая музыка: наверное, Вита развлекалась.
Калинову невыносимо захотелось заглянуть туда. Интересно, сменила
ли она юбку?.. Надо же, даже разрезанный подол может быть важен для
девушки. Фетиш своего рода...
- И все-таки у них есть причины для претензий к нам, - сказала Джинджер,
кивая на дверь, за которой звучала музыка.
- Ну, к вам-то какие могут быть претензии?! - Калинов строил из себя
непроходимого идиота. - Для одинокой женщины вы, похоже, достаточно
богаты. Престижный район, хорошая квартира...
- Да, я довольно популярный дамский модельер... Но я имею в виду не
материальную сторону жизни.
Музыка смолкла, в прихожую выскочила Вита. Зеленые глазищи переполнены
ехидством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27