Вдали, у самого горизонта, виднелись темно-зеленые купы каких-то деревьев.
Слева, метрах в двухстах от Калинова, раскинулось слепящее зеркало
небольшого озерца. Легкий ветерок доносил оттуда веселый девчачий
смех и визг. Видимо, там купались. Над озером висело синее солнце.
- Ты кто?.. Новенький?
Калинов стремительно обернулся. Сзади стояла юная девушка. Худенькая
- кожа да кости. Но хорошенькая... На лице никаких следов макияжа.
И правильно - макияж только отвлекал бы внимание от ее глаз. А глаза
были замечательные - большие и редкого, изумрудного цвета. Длинные
вьющиеся рыжеватые волосы - похоже, натуральные. Открытое зеленое
платье, без прозрачных вставок, облегает чуть намеченную грудь.
- Ты новенький? - повторила незнакомка. - Что-то я тебя здесь раньше
не видела.
- Верно, - согласился Калинов. - Я тут в первый раз.
- А как тебя зовут? - спросила девушка. - Меня Вита.
- А меня Саша. - Калинов церемонно поклонился.
Зеленые глаза смотрели не мигая. И присутствовало в них нечто такое,
от чего у Калинова возникло острое желание погладить девушку по голове.
- Зачем ты к нам пришел?
Калинов слегка опешил, настолько в лоб был задан вопрос. И что-то
было нужно отвечать.
- А зачем к вам приходят? - спросил он.
Вита вздохнула.
- Кто зачем. - Она печально улыбнулась. - Одни приходят потанцевать,
другие - покупаться. Или просто поговорить...
- А разве потанцевать нельзя дома? - спросил Калинов.
- Конечно, можно... Только здесь гораздо интереснее!
- Почему?
Девушка снова улыбнулась, на этот раз без печали.
- Потому, - сказала она. - Скоро узнаешь... Пойдем погуляем в лесу?
Прямо вот так, сразу подумал Калинов и с сомнением посмотрел на далекие
купы деревьев. Синее солнышко палило нещадно, и тащиться под его лучами
по открытому пространству совершенно не хотелось.
- Жарко, - сказал он Вите. - Пока дойдем, расплавимся.
Вита расхохоталась. Словно колокольчики зазвенели.
- Чудак! - сказала она сквозь смех. - Ты же ничего не знаешь...
Давай вместе.
Она взяла его за руку теплой ладошкой, и Калинов содрогнулся. Оказалось,
все, что он помнил, он помнил неправильно. Нечто давным-давно забытое,
потерянное в череде прожитых лет, пронзило его сердце, и оно вдруг
споткнулось, заныло от тихой боли, переполнилось сладкой тоской, и
внезапно захотелось заплакать, заплакать так, чтобы мир захлебнулся
в его слезах. И чтобы из этого соленого безбрежного моря родилось
что-то новое, до жути юное, кристалльно-чистое...
На Калинова обрушился ураганный ветер, промелькнули неясные серые
тени, и Калинов обнаружил себя стоящим в лесу среди огромных - ствол
в три обхвата - деревьев. Вита была рядом и по-прежнему держала его
за руку. Изумрудные глазищи ее сияли.
- Испугался?
- Что произошло? - спросил Калинов.
- Ничего... Ведь мы с тобой хотели в лес. Смотри, какой страшный
лес вокруг! Ты в такой хотел?
- Разве он страшный? - удивился Калинов. - Вполне ухоженный, я бы
даже сказал, домашний лес. Как парк...
Вита выпустила его руку из своей.
- Как по-дурацки ты говоришь! - сказала она с отвращением. - Моя
мама таким тоном говорит, когда меня воспитывает... Ой! Смотри, что
за чудо-дерево! Как сказочный дракон, правда?
Калинов оглянулся. Там, где мгновение назад стоял великолепный, рвущийся
в небо кедр, извивалось зеленое, непонятное, покрытое странной стеклообразной
чешуей. Среди зелени сверкнула ярко-красная пасть, и послышалось змеиное
шипение.
Вокруг все изменилось. Не было больше привычных глазу кедров, сосен
и елей. Повсюду кривыми стрелами лезли из земли незнакомые черные
деревья с серой листвой. Словно скелеты доисторических ящеров на раскопанном
кладбище под Минусинском... Они окружили Калинова со всех сторон,
над ними нависло чернильное небо, и было совершенно непонятно, откуда
же берется в лесу этот сумрачный, тоскливо-серый, но все-таки дневной
свет.
Мир наполнился оглушительным рычанием и грохотом. В этом невероятном
шуме сквозило нечто явно знакомое, и Калинов вдруг понял, что это
пропущенный через гигантский усилитель стрекот видеорекордера, вделанного
в пуговицу его рубашки, и испугался, что Вита сейчас тоже поймет это.
И тут же грохот исчез. Наступила пронзительная, бьющая по ушам тишина;
в тишине этой весело зазвенели хрустальные колокольчики, и девичий
голос пропел:
- Догоняй!
Калинов обернулся. Виты не было, только где-то вдалеке, за этими черными
фантасмагорическими деревьями-скелетами медленно таял ее смех. Калинов
бросился туда, где растворился звон колокольчиков, и тут впереди,
в пяти шагах от него, со свистом вонзилась в землю полуметровая стрела.
Калинов замер, и, ничего не понимая, смотрел, как вибрирует ее оперение.
- Стоять, малыш! - произнес справа чей-то тихий голос.
Калинов медленно повернул голову. За огромным дубом стоял парень в
джинсах и безрукавке. Это был Игорь, сын Лидии Крыловой. Он двинулся
к Калинову, держа наготове заряженный арбалет. Левый глаз парня украшал
солидный синяк.
Вокруг снова был обычный земной лес. И голоса птиц, разносившиеся
по лесу, были знакомы с детства. Только солнце, лучи которого с трудом
пробивались сквозь плотные кроны деревьев, имело густо-оранжевый цвет.
Как апельсин.
Крылов приблизился. Держа арбалет наготове, выдернул из земли стрелу
и сунул ее в колчан, висящий за спиной.
- Чего тебе надо? - спросил Калинов.
- Какой шустрый мальчик! - произнес Крылов. В голосе его послышалась
издевка. - Не успел появиться, а уже к девочке прислоняется. К чужой,
между прочим, девочке!..
Калинов, придя в себя, стоял и молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27