Другого пока не
придумали.
Олег попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.

В холле четвертого этажа дежурная, вместе с ключом от номера,
передала ему записку Елены Аполлинарьевны. Юрисконсульт компании просила
вице-президента связаться с ней по важному вопросу, когда бы тот не
вернулся. Олег недовольно поморщился - вопросов ему хватало и без Елены
Аполлинарьевны. Сунув записку в карман, он уже направился к себе, но
затем, по какому-то наитию, изменил направление, поднялся на пятый этаж,
отыскал номер, который занимала юрисконсульт, негромко постучал. Решил,
что если Елена Аполлинарьевна спит, то его стук не разбудит ее, а сильнее
стучать он не станет. Но она услышала.
Несмотря на поздний час, Елена Аполлинарьевна была при полном параде:
причесанная, напомаженная, в нарядном халате с поясом, завязанным пышным
бантом, и непослушной полой, которую она придерживала рукой. Однако
выражение ее лица и тон были деловыми, а ее сообщение заслуживало
внимания.
Около девяти вечера приходил Шестопал, объяснил, что не мог
дозвониться вице-президенту компании, а с Винницким он конфликтует,
поэтому обратился к юрисконсульту с просьбой - передать Олегу Николаевичу,
что вернулся генеральный директор объединения Леонид Максимович Закалюк,
который назначает вице-президенту встречу завтра в девять утра, а к восьми
тридцати пришлет за ним машину. Елену Аполлинарьевну Шестопал просил
связаться с юристами объединения и уточнить взаимные претензии. При этом
намекнул, что ежели она найдет общий язык с объединенческими коллегами, то
окажут ей содействие в приобретении за весьма умеренную цену итальянских
сапожек из товаров, полученных объединением по бартеру.
- Я беседовала с ним в холле, - не преминула отметить Елена
Аполлинарьевна. - Он порывался зайти ко мне в номер, недвусмысленно
позвякивая бутылками в портфеле. Но я не потакала его намерениям. В этой
части у меня мужской характер: не люблю, когда мне навязываются,
предпочитаю выбирать сама.
Она выжидательно посмотрела на Олега. Взгляд был так же недвусмыслен,
как и сопровождающий его намек, но Олег сделал вид, что не понял ни того,
ни другого. Только сейчас он сообразил, что Елена Аполлинарьевна занимает
двухкомнатный номер, а в ее голосе пробиваются узнаваемые игривые нотки,
что не столько смутили, сколько насторожили его еще днем в разговоре по
телефону с "молодой интересной особой". Мысль о своей сверхбдительности
позабавила его. Но тут же подумал и о том, что если бы не ее записка, он
не рискнул бы прийти сюда, и что это не его - ее решение.
Елена Аполлинарьевна взяла испещренный цифрами лист и, называя
исчисленные ею суммы санкций, повернулась к вице-президенту в фас, как бы
позабыв о непослушных полах халата. Оставшись без присмотра, они
одновременно разметались в стороны, оголив соблазнительные бедра. Это был
неприкрытый, в буквальном смысле вызов, и Олег уже не мог не принять его.
Подошел, дернул бант, распахнул остальную часть халата, под которой
оказались весьма условные покровы. Елена Аполлинарьевна, казалось бы, не
заметила этого, продолжала говорить о санкциях, но как бы ненароком
попятилась в спальню. И только, когда он опрокинул ее, воскликнула
нарочито возмущенно, хотя не очень громко: "Олег Николаевич, что вы себе
позволяете? Прерываете даму на полуслове. - Но тут же хохотнула, перешла
на игривый полушепот. - Сумасшедший, трусики порвете! Я за них пятьдесят
зеленых уплатила..."
Разрядка была бурной, но не продолжительной. Не иначе, как сам черт
дернул Елену Аполлинарьевну за язык - когда в спальню донесся полночный
перезвон городских курантов, она не нашла другой темы, как заговорить о
своей "горящей" путевке.
- Вот уже и семнадцатое! У меня путевка в Ливадию с сегодняшнего
числа...
Она говорила еще о чем-то, но Олег не слушал ее.
Семнадцатое сентября! Годовщина трагедии на Городокском шоссе. До
того, как Елена Аполлинарьевна назвала эту дату, Олег не то, чтобы потерял
счет дням, но не сопоставлял время своего приезда в Сосновск с этой
злополучной датой. Видимо потому, что с этого дня лишь начался отсчет его
бедам, растянувшимся во времени не на один год. А вот для капитана
Тысячного эта дата была последней. Как же он не подумал об этом, не
сопоставил даты? И что это - случайное совпадение или воля судьбы? Он не
мистик, но надо признать, что накануне этой печальной годовщины бывший
следователь Савицкий оказался вовлеченным в события, которые вряд ли можно
назвать случайными.
Безотлагательная командировка... Поручение Василя Брыкайло...
Закулисные маневры Леонида Закалюка... Статья в газете... Загадка
блекло-серого металла... Фраза Винницкого о чекистских тайнах, обмолвка
Романа о водителе из Центра...
А не притягивает ли он, что называется, за уши разные вещи, ничем не
связанные между собой события, только потому, что они одновременно
завладели его вниманием, взволновали его воображение? Нет, не притягивает.
Он интуитивно угадывает какую-то связь между всем этим. И должен, коль так
уж складывается, проявить эту связь...
- О чем задумались, Олег Николаевич? - стала снова ластиться к нему
Елена Аполлинарьевна.
- Что так официально, Леночка? - оторвался от своих мыслей Олег.
- Чтобы не забывать потом, в другой обстановке, - рассмеялась она. -
Вы, небось, думаете о последствиях своего порыва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85