- Леонид Максимович не хотел ставить его на кадры, но у вашего
родственника большие связи среди сильных мира сего - дали понять, что это
их человек и что так надо.
- Но это еще... - попытался возразить Олег, но Мирослава вспылила.
- Да, это еще не все! Еще он девчонок-работниц трахает. Ни одну
смазливую мордашку не пропустит. И сразу вопрос ребром: или давай, или
уволю по сокращению.
- Откуда это известно? - растерялся Олег.
О том, что Роман неравнодушен к девицам, он разумеется знал, но не
думал, что тот может опуститься до такого.
- Непроверенной информацией не оперирую! - Мирослава тряхнула челкой,
тут же упавшей на лоб, прикрыв глаза.
Она подняла волосы, закрепила их заколкой.
- Было бы еще полбеды, если бы он только теми, кому уже нечего
терять, ограничивался. Но он обламывает девчонок - вчерашних школьниц,
которые еще не потеряли веру в доброе, светлое, чистое. Мне уже не одна со
слезами на глазах жаловалась.
- Вот об этом и написали бы, - не очень уверенно заметил Олег.
- Вы что с луны свалились? Какой редактор пропустит такое в номер? Да
и девчонки этого не подтвердят. И стыдно, и страшно. Развяжи они языки, их
тут же наизнанку вывернут. Бандер Рома - так его прозвали - не только для
себя старается: своим покровителям, важным гостям по первому требованию
таких уже обработанных милашек поставляет. Да еще следит потом, чтобы
девочки не болтали лишнего. Не сам, понятно, за каждой ходит, есть у него
кадры и для этого. Так что вздумай какая-нибудь глупышка жаловаться во
всеуслышание, как ей мигом язык оторвут.
Олег вспомнил, как вчера Роман приглашал его пообщаться с какими-то
девицами, и почувствовал, что краснеет. Возможно, Мирослава
преувеличивает, сгущает краски, но то, что она не выдумывает и Роман
занимается таким непотребством, уже очевидно.
- Что же не защищаете своего родственничка? - испытывающе покосилась
на него Мирослава.
- И то начальство, для которого он старается? - невесело усмехнулся
Олег. - Я не намерен защищать такое начальство, а тем более Романа
Семеновича. Но, критикуя его за одно, а имея в виду совершенно другое, вы,
по меньшей мере, слукавили. И это еще не все. Стараясь, как можно сильнее
досадить ему, вы подняли на поверхность небезразличную и мне историю. Так
вот, не кажется ли вам, что следовало предварительно поинтересоваться моим
мнением на этот счет? Хотя бы поинтересоваться, невзирая на мегер.
Достаточно было позвонить мне домой, даже в мое отсутствие - в моем
телефоне имеется автоответчик, которому вы могли бы сообщить суть вашего
интереса и оставить свои координаты. Написать мне, в конце концов.
Адрес-то Петя вам дал.
Мирослава скривила губы.
- У меня складывается впечатление, что бывшего следователя Савицкого
по какой-то причине устраивало быть без вины виноватым. Вы что же,
тешились этим?
Олег вскочил, словно обжегшись.
- Слава, вы... - он не находил слов.
- Провокатор? - ухмыльнулась она. - Это у меня профессиональное. Вы,
верно, обратили внимание на конструкцию вопросов, что задают иные
репортеры тем, у кого берут интервью? Иначе чем провокационными их
вопросики не назовешь. Вот и перенимаю опыт старших коллег. А если
серьезно, то не понимаю, хоть убейте, ваш мазохизм. Вы - человек совести,
это ясно, но нельзя же терзать ее бесконечно. Впрочем, это дело вкуса, и
если считаете, что я без спросу лезу к вам в душу и хотите обматерить, не
стесняйтесь, мне не привыкать.
Олег опустился на скамейку.
- Простите, Слава, я не хотел. Не это имел в виду. У меня и в мыслях
не было. Поверьте.
Девушка закрыла лицо руками и так сидела некоторое время.
- Олег Николаевич, с какой планеты вы прилетели? Вы не землянин,
таких землян не бывает. До встречи с вами я не верила многому из того, что
говорили о вас. Даже сегодня, в конференц-зале не верила ни вашим словам,
ни вашим улыбочкам, думала - хороший артист, умеет работать на публику. А
вы не артист - вы с другой планеты. И Полина это давно поняла. Ведь ей от
вас ничего уже не надо, кроме одного - знать, что вы живы и, быть может,
еще встретитесь с ней.
- Не надо об этом, Слава. Прошу вас.
- Нет, надо! - повысила она голос. - Вы не женились на ней только
из-за этой истории. И под пули моджахедов пошли, умирали в госпиталях, а
потом мыкались по всему свету тоже из-за этого. Думаете она не
рассказывала, не плакалась мне в жилетку?
Олег снова потянулся за сигаретами, но Мирослава выхватила у него всю
пачку, швырнула в кусты.
- Я запрещаю вам курить! Вы уже пожелтели от табака, хрипите, как
старый дед.
Она так сердито посмотрела на него, что Олег опешил, но затем
нерешительно улыбнулся.
- Тогда договоримся на основе взаимных обязательств - и вы бросите
курить.
Девушка плотно сжала губы, исподлобья посмотрела на него, но потом
согласно кивнула.
- Заметано!
- Что еще сказал вам Петренко? - выдержав приличествующую паузу,
вернулся Олег к главной теме.
- Что истину по этому делу невозможно было установить: в том не были
заинтересованы ни его начальники, ни подозреваемый, то бишь - вы, ни
свидетели, многие из которых, всплыви эта самая истина, угодили бы на
скамью подсудимых. Но хуже всех вел себя Роман Семенович, который каждый
раз менял свои показания, подстраивая их под очередную версию начальства.
- Что были за версии и почему они менялись?
- Петренко не изложил их мне, но обронил такую фразу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85