И поспешила сесть в машину.
Настроение Олега улучшилось на целый порядок. Назревающие события уже
не рисовались ему в мрачном свете.
Маневры и махинации упряжки Закалюк-Матвеев вряд ли связаны с
событиями одиннадцатилетней давности. В той авантюре Леониду досталась
роль рядового исполнителя и очень сомнительно, что спустя столько лет ему
позволили пользоваться ее плодами. Его и Матвеева махинации объясняются
тривиально: экономика, финансы страны трещат по всем швам, переход к
рыночным отношениям пока что привел к базару, где правит беспредел. И если
ты не принял правил новой игры, не сумел понять, что от тебя требуется,
мечешься из стороны в сторону, не видя дальше кончика собственного носа и
помышляя только о сиюминутной выгоде, тебя непременно подхватит грязный
поток, в котором тщетно заботиться о чистоте своих воротничков. Но делать
из этого трагедии не стоит: таких Закалюков сейчас тысячи, поэтому в
общении с ними надо исходить из сложившихся реалий и не морализовать
попусту.
Хуже, что Мельник домогается благосклонности Мирославы, чему она дала
повод, но сейчас уже жалеет об этом и не знает, как избавиться от
высокопоставленного ухажера. Хотя не исключено другое - она не хочет
порывать со столь щедрым поклонником, но ей неловко перед Олегом, в чьих
глазах старается не ронять себя. Впрочем, ее не всегда можно понять. Она и
себя, верно, не всегда понимает - слишком сильны, трудно укротимы ее
эмоции, что нередко хлещут через край. Но с этим ничего не поделаешь, к
этому следует как-то приноровиться.
Надо надеяться, что у Мельника хватит ума не затрагивать эту тему в
беседе с вице-президентом компании, даже если Мирослава не преувеличила
значимости их отношений. Властолюбцы, как правило, не жертвуют своими
деловыми интересами во имя любовных интрижек. А интересы Мельника в делах
Закалюка и Матвеева немалые. Не зря так суетится, вибрирует к Леночке
Закалюк накануне этой встречи, на которой придется ему держать ответ за
какие-то погрешения перед всемогущим боссом... Стоп, Олег Николаевич!
Кажется, приехали. А не Мельник ли тот человек, который по образному
выражению Василя Брыкайло, правит упряжкой Закалюка и Матвеева? Губернатор
- "крестный отец" мафии? А почему бы и нет? Добропорядочные чиновники не
дарят своим пассиям платья от Кардена, не берут взятки "мерседесами",
компроматами на них не торгуют отставные милицейские генералы, они не
посещают облюбованные мафиозными структурами спортивные бассейны. Конечно,
в задачу вице-президента холдинговой компании не входит изобличение
"крестного отца" местного мафиозного клана - выражаясь словами Винницкого,
это занятие не для любителя. Но выводы для себя сделать не мешает. И
первый из них заключается в том, что теперь фигура Кошарного предстает уже
не в столь зловещем свете. При всем тумане, напущенном вокруг него
Сероштаном, Зульфией, Романом и отчасти Брыкайло, бывший сексот, очевидно,
не более, чем бригадир рэкетиров или руководитель службы безопасности СП
"Атлант", что в общем-то одно и то же. Следовательно, если Олег поладит с
Мельником, то с его помощью можно будет припереть Кошарного к стенке...

До клуба добирались около получаса - центр города и магистральный
Городокский проспект были запружены машинами, пробки образовались у
каждого светофора. За всю дорогу не было произнесено ни слова, каждый
думал о своем. Леонид курил, чему Олег подивился. За многие годы их
знакомства он видел Леонида с сигаретой считанные разы, в основном после
праздничных, дружеских застолий, когда за компанию балуются табачком и не
курящие. А тут сигарета без видимой причины, да еще в до отказа
заполненном салоне автомобиля. Полина недовольно морщилась, рукой отгоняла
дым, украдкой косясь на сидящего по другую ее руку Олега - не замечает ли
ее недовольство? Олег делал вид, что не замечает, смотрел в окно на
разноцветие огней вечерних улиц, но думал о том, что Леонид и Полина
никогда не считались друг с другом, а лишь заботились, чтобы их союз
выглядел внешне пристойно.
Леонид не скупился на ее туалеты, дорогие украшения, а Полина
безропотно устраивала приемы, банкеты для нужных Леониду и неприятных ей
людей, мирилась со сплетнями, что о ней распространяли, огорчалась, но не
протестовала, когда эти люди совращали ее воспитанницу. Зато без зазрения
совести наставляла мужу рога, да и он, очевидно, не оставался у нее в
долгу. Вряд ли они объяснялись по этому поводу: ни он, ни она не привыкли
каяться, свои поступки всегда считали единственно правильными, не
подлежащими критике, что не могло способствовать взаимопониманию,
доверительности. Этим, должно быть, объясняется их отношение к Мирославе,
которую они удерживают при себе не только потому, что привязались к ней,
но главным образом потому, что ее присутствие заставляет сдерживаться,
сглаживает острые углы, что все же лучше бесконечных ссор, мелочных
разборок, непонятных и неприятных обид.

27
Клуб объединения подавлял своими размерами, обилием мрамора,
хрустальных люстр, просторами вестибюлей, залов, невесть для чего
предназначенных - в них терялись организованные Фондом выставки работ
местных художников, ваятелей, резчиков по дереву, чеканщиков, а люди
чувствовали себя неуютно. Приглашенная публика отличалась степенностью,
возрастом более близким к пожилому, чем к среднему, строгостью костюмов,
платьев, причесок у одних и умеренной экстравагантностью у других - в
основном людей творческих профессий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85