Последний раз он был на горнолыжной базе с
Региной. Это было год, а точнее, год и пять месяцев назад. Они тогда еще
масленицу отмечали: блины на костре пекли...
Ресторан "Сосновый бор" был стилизован под сельскую хату с крытой
соломой крышей и приподнятым на ступеньки крыльцом. Бессараб остановил
"Москвич" у ворот турбазы. Отсюда хорошо просматривались ресторан и
примыкающая к нему бетонированная площадка для паркования автомобилей.
На площадке теснилось несколько "Жигулей", три "Лады", две "Волги",
микроавтобус. Автобус стоял на том месте, где, по утверждению Бессараба,
вечером 28 июня произошла драка. Ляшенко попытался обойти автобус, но тот
стоял впритык к плотной шеренге разлапистых елок.
- Сегодня много посетителей, - заметил Бессараб. - В будние дни
потише. А в выходные и туристы, и отдыхающие приходят. Но туристы в
основном на крытую веранду идут. Там попроще и дешевле получается.
Он показал куда-то за частокол елок. Ляшенко посмотрел по указанному
направлению, но ничего не увидел. Зато услышал оживленные голоса, чей-то
переливчатый смех, негромкую танцевальную мелодию.
- Где стояла "Лада"?
Бессараб показал, где и как стояла бежевая "Лада".
Ляшенко топнул каблуком о бетонное покрытие площадки. В пятку словно
током ударило.
- Не хотел бы я здесь падать, - невесело усмехнулся он.
За елками, на веранде, заглушая танцевальную мелодию, ударили
гитарные басы. Низкий женский голос с хрипотцой "под Высоцкого" запел:
Парня в горы тяни - рискни!
Не бросай одного его!
Пусть он в связке одной с тобой,
- Там поймешь, кто такой...
...Несколько лет назад школьный товарищ - альпинист и горнолыжник
Гарик Майсурадзе потащил его с собой на Скальный приют, где к ним
присоединился Павел - внештатный тренер горнолыжной базы, и они втроем
двинулись на перевал. Валентин шел в свой первый альпинистский поход,
который едва не стал для него последним: на Большой Орлиной скале еще не
было ни перил, ни ступенек, и он - как и следовало ожидать - очень скоро
начал скатываться вниз. Павел едва удержал его...
...Значит, рядом с тобой - чужой.
Ты его не брани - гони...
Словно насмехаясь над ним, пела женщина за елками.
- Вот же интересно: песня чисто мужская, а поет женщина. И не зря,
видать, поет: туристки - девчонки отчаянные, - улыбнулся Бессараб.
- Когда бы только туристки отчаянными были, - пробурчал Ляшенко. -
Иная выше ресторанных ступенек не поднималась, а работу всей городской
милиции задает.
Администратор ресторана - бритоголовый плотный мужчина в
накрахмаленной рубашке и подчеркнуто строгом костюме, встретил Ляшенко без
излишнего любопытства, всем своим видом показывая, что понимает
озабоченность капитана и готов ему помочь. Говорил он много, но ничего
заслуживающего внимания не сказал. Ляшенко уже собирался уходить, когда
администратор предложил:
- Может, с буфетчицей Лисович поговорите? Она вчера у Чижевской смену
приняла. Чижевская, безусловно, рассказала ей об этой истории - такого у
нас еще не бывало.
Ляшенко пошел с ним на веранду. Администратор хотел представить его
буфетчице, молодой, начинающей полнеть женщине, но Ляшенко узнал ее.
- Я сам представлюсь, - остановил он администратора.
Два года назад Виктория Лисович - в ту пору официантка ресторана
"Летний", что в Суходольском парке, проходила как свидетель по делу
Панченко-Роговика...
Ляшенко подошел к стойке, взобрался на высокий табурет, кивнул
Лисович.
- Здравствуйте, Вика. Не знал, что вы здесь работаете.
Она пристально посмотрела на него, стараясь припомнить их знакомство.
Ляшенко не стал испытывать ее память - назвал себя. Она вспыхнула, но
затем натянуто улыбнулась:
- Добрый вечер, товарищ капитан. Извините, не узнала. Я уже второй
год здесь работаю. Сразу, как замуж вышла, перевелась сюда. Мы в этом
районе квартиру получили...
Она говорила быстро, словно боясь, что он остановит ее, и она не
успеет рассказать, что со времени их первого - не очень-то приятного для
нее знакомства, в ее жизни многое переменилось, и она уже не та
безответственная девица, которая была причастна к печальной памяти
Панченко-Роговика.
- Рад за вас, Вика, - как можно искреннее сказал Ляшенко. - Мамой еще
не стали?
Она смущенно прыснула, прикрылась рукой:
- Скоро стану: в августе уже в декрет!
Они поболтали немного, а потом Ляшенко спросил о том, что его
интересовало.
- Марта мне рассказала. Она знает эту девушку в белых джинсах. И я
ее, между прочим, знаю: она медицинской сестрой в детской поликлинике
работает. Я туда в консультацию хожу, встречаю ее. И здесь у нас несколько
раз видела.
- Вы не ошибаетесь? - Ляшенко даже подался вперед. Признаться, он не
ожидал такой удачи.
- Марта ее подробно описала. А потом имя такое же - Ляля. Ее трудно с
кем-то спутать: крупная, фигуристая, интересная. И одета по моде, да не в
простенькое - в такое, что за медсестринскую зарплату не купишь. Но она не
из таких. Понимаете? Я таких за версту вижу. А эта с гонором: с кем бы ни
была, сама за себя рассчитывается. И по манерам, разговору, видно, что
воспитанная. Хотя конечно, ни за что ручаться нельзя. Тем более, что у
меня как-то сомнение в отношении нее появилось. Было это вскоре после
майских праздников. Приехала она с одним мужчиной. До этого в компаниях
парней, девушек приезжала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54