В глубине души он испытывал смутные опасения: не стоят ли за столь решительным отказом подозрения на его собственный счет? Не почуяли ли они двусмысленность в его отношениях с племянником и не сочли ли предложение Фачино частью хитроумного плана, имеющего целью нанести вред юному маркизу?
— Ваше высочество еще не высказали свою точку зрения, — наконец обратился к нему один из членов совета.
— Вы уже сделали это за меня, — серьезно и торжественно ответил регент.
— Синьоры, позвольте мне заметить, что ваш пыл изумляет меня, — слегка улыбаясь, заявил Белларион. — Синьор Фачино искренне считал, что его предложение будет с радостью принято.
— Неужели? — воскликнул Каррето.
— Знакомство с иностранным двором и армейской жизнью всегда считалось наиболее важной частью образования будущего принца. Синьор Фачино предлагает маркизу Джанджакомо и то и другое…
Столь очевидная мысль, вероятно, даже не приходила в головы членам совета, и они в нерешительности замолчали.
— Но что, если там с ним случится несчастье? — вскричал один из них.
— Синьоры, неужели вы считаете, что синьор Фачино не представляет себе последствий подобного развития событий? Как можно сомневаться в том, что он предпримет все меры для обеспечения полной безопасности и благополучия маркиза?
Ему показалось, что такой ответ, хотя бы частично, удовлетворил реджименто.
— Однако, синьоры, если вы столь единодушны в своих возражениях, — продолжал он, — синьор Фачино не станет настаивать. Вам останется только предложить ему другие гарантии.
— Но мы потеряем время, отправив их на рассмотрение синьору Фачино, — с сожалением в голосе проговорил Каррето, и остальные энергично закивали в знак согласия.
— О нет! Я наделен всеми необходимыми полномочиями, — успокоил их Белларион. — Мы не можем тянуть с принятием решения. Если завтра мы не подпишем договор, данные мне инструкции предписывают прекратить всякие переговоры о союзе и немедленно отправляться в кантоны для набора нужных нам войск.
Члены совета обменялись многозначительными взглядами, и регент наконец задал вопрос:
— Неужели граф Бьяндратский сам не предложил никакой альтернативы на случай нашего отказа удовлетворить его требование об отправке к нему маркиза?
— Ему не пришло в голову, что у вас могут возникнуть возражения против этого. И, честно говоря, синьоры, было бы очень кстати, если бы вы изложили причины вашего отказа, чтобы синьор Фачино не принял его на свой счет.
— Вы уже слышали их, синьор, — холодно ответил маркиз Теодоро. — Мы опасаемся подвергать нашего будущего принца опасностям грядущей кампании.
— Возможно, я чересчур самонадеян, но, на мой взгляд, ему ничего не будет угрожать во время военных действий. Но я принимаю возражения, ваше высочество. Бесполезно обсуждать то, что уже решено окончательно и бесповоротно.
— Совершенно бесполезно, — согласился маркиз Теодоро. — Таких гарантий мы дать не можем.
— И тем не менее… — начал было маркиз Каррето.
— Здесь не существует никаких «нет» и «тем не менее»! — резко оборвал его регент.
Вновь члены реджименто переглянулись друг с другом и на этот раз в их взглядах читалось беспокойство. Мечты о великом будущем Монферрато превращались в мираж, исчезавший у них на глазах.
Наступило неловкое молчание.
Догадываясь, что происходит у них в мыслях, Белларион поднялся со своего кресла.
— Думаю, синьоры, вам будет удобнее решать вопрос о гарантиях в мое отсутствие.
Он склонился в глубоком поклоне, но, прежде чем уйти, добавил:
— Жаль будет, если столь многообещающий для обеих сторон союз расстроится из-за пустяков.
Он еще раз поклонился.
— К вашим услугам, синьоры.
Один из секретарей распахнул для него дверь, но не успела она еще закрыться, как до его ушей долетел шум, поднявшийся в зале после его ухода. Он улыбнулся про себя и отправился в свои апартаменты. Сегодня у него были причины для хорошего настроения: ему удалось замаскировать мотивы, вынудившие его потребовать в заложники Джанджакомо, иначе регент немедленно и в самой категоричной форме отверг бы это условие. Теперь же маркиз Теодоро оказался вовлеченным в схватку, в которой его совесть должна будет бороться против его честолюбия, пугая страхом разоблачения его истинных намерений.
Не прошло и часа, как Беллариона вновь вызвали, чтобы сообщить ему решение реджименто. Это решение изложил сам Белларион в письме, которое он же вечером отправил Фачино Кане. Это послание — один из его немногих сохранившихся автографов; оно написано на строгом и чистом тосканском диалекте, введенном в литературный обиход великим Данте, и всякий, кто пожелает, может ознакомиться с ним в библиотеке Ватикана:
«Милостивый государь. Это письмо будет доставлено в ваши руки Венцелем, который завтра утром отправляется в Алессандрию вместе с десятью моими швейцарцами в качестве эскорта юного принца Монферратского. Эскорт усилен еще десятком монферратских кавалеристов, присутствие которых, по мнению маркиза Теодоро, необходимо для соблюдения статуса принца. Венцель также привезет с собой союзный договор с Монферрато, который я заключил от вашего имени. Его условия вам известны. Но мне пришлось приложить немало усилий и даже поссорить регента со своим советом, чтобы добиться согласия получить в заложники Джанджакомо. Будь у регента выбор, мне думается, он скорее расстался бы со своей правой рукой. Однако совет увидел — и совершенно справедливо — пользу, которую Монферрато может извлечь из союза с вашей светлостью, и в конце концов сумел повлиять на регента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121