— Только для того, чтобы подать герцогу Миланскому повод начать действовать против маркиза Теодоро. Армия готова немедленно выступить в поход, и, если бы лично я командовал ею, можно было бы не сомневаться в том, что справедливость восторжествует и ваш брат займет подобающее ему положение.
— Но кто же командует ею? Неужели не вы?
Жизнерадостное лицо Карманьолы потемнело.
— Белларион Кане, — лаконично ответил он.
— Этот негодяй! — воскликнула она, и ее глаза гневно засверкали. — Он человек регента. Это он помог ему получить Верчелли и стать правителем Генуи.
— Чего он никогда не сделал бы, если бы я не поощрял его к этому,
— заверил ее Карманьола. — Я увидел тогда возможность создать предлог для будущих действий против регента, и теперь настало время воспользоваться им.
— О, так вы решили подогревать его амбиции, пока он не зарвется? Ах, как тонко задумано!
Карманьола самодовольно взглянул на нее.
— Это была хитрая игра. Но она еще не закончена, и сейчас в ней предстоит сделать последний ход. Значит, вы не верите Беллариону…
— Разве я могу ему верить! — горько усмехнулась она и рассказала Карманьоле историю о том, как когда-то Белларион был подослан Теодоро шпионить за ней и убил ее единственного верного и преданного друга графа Спиньо.
Внушив Джанджакомо те же подозрения насчет Беллариона, Карманьола привез брата и сестру в Милан и немедленно потребовал для них аудиенции у герцога.
Филиппе Мария принял их в расположенной в самом центре замка маленькой комнатке, единственное двойное окно которой выходило на вымощенный красным кирпичом двор Сан-Донато, окрашенный мягкими лучами октябрьского солнца в розовый цвет. Скучая по своей библиотеке в Павии, он попытался хотя бы отчасти воссоздать здесь ее атмосферу и перевез сюда немало изящно переплетенных манускриптов, письменный стол со стопками пергамента и рог единорога — незаменимое средство от недугов души и тела.
Он ласково приветствовал своих посетителей, с непроницаемой неподвижностью восточного божка выслушал мольбы принцессы и, когда она закончила, послал своего секретаря за человеком, имя которого ничего не говорило принцессе, еще не знавшей о недавнем возвышении Беллариона, — принцем Вальсассиной.
— Я сообщу вам свое решение позже, мадонна. Оно уже почти принято, но мне необходимо посоветоваться с принцем Вальсассиной относительно имеющихся в нашем распоряжении средств. Я пришлю за вами, а пока я попрошу синьора Карманьолу проводить вас и вашего брата в покои герцогини; я уверен, она чрезвычайно обрадуется, увидев вас.
Он кашлянул, прочищая горло.
— Вы можете идти, — добавил он своим резким голосом.
Брат и сестра низко склонились перед герцогом, и в этот момент вернувшийся секретарь распахнул дверь и, придерживая закрывавшую ее шпалеру, объявил: «Принц Вальсассина».
Белларион, слегка прихрамывая, вошел и с порога поклонился сперва герцогу, а затем оцепеневшей от изумления и испуга Валерии.
Черная бархатная туника, подбитая по краям мехом, облегала его ладную, стройную фигуру, на его груди красовалась тяжелая золотая цепь, а с золотого кованого пояса свисал большой кинжал с рукояткой, украшенной драгоценными камнями.
Она машинально присела в ответ на его поклон и поспешила уйти вместе с братом и Карманьолой. Но на сердце у нее было тяжело. На что она могла надеяться, если принятие решения о действиях против маркиза Теодоро зависело от совета его же тайного союзника? Она спросила об этом у Карманьолы, и тот поспешил успокоить ее страхи.
— В конце концов, он далеко не всемогущ. Мы клялись в верности не ему, а графине Беатриче. Завоюйте ее расположение, и все будет так, как вы того желаете, особенно если я сам поведу армию в поход.
А тем временем герцог информировал принца Вальсассину о новом факторе, вмешавшемся в их приготовления против Монферрато.
— Она хочет, чтобы мы подняли оружие во имя ее брата. Но подданные Монферрато лояльны маркизу Теодоро. Что им известно о Джанджакомо, которого они не видели уже несколько лет? И если мы навяжем народу правителя силой оружия, мы непременно наживем себе врагов в Монферрато.
— Даже в таком случае — а я сильно сомневаюсь, что все обстоит именно так, — я посоветовал бы вашему высочеству не сворачивать с этого курса. Маркиз Теодоро — честолюбивый и опасный сосед, тогда как Джанджакомо — полная противоположность ему. У него мягкий и добрый характер, и после того, как он отказался от распутного образа жизни, в нем пробудилась тяга к религии. Возведите его на трон его отцов — и у вас появится не только дружески расположенный к вам сосед, но и благодарный слуга.
— Ха! Вы верите в благодарность, Белларион?
— Мне приходится верить, поскольку я сам поступаю соответствующим образом.
Тем же вечером герцог собрал на совет своих капитанов, а поскольку они поклялись в верности не ему, а вдове Фачино, герцогиня также должна была присутствовать, равно как и маркиз Джанджакомо и его сестра, которых решили пригласить, поскольку речь шла о будущем законного правителя Монферрато.
Сидевший во главе стола герцог заявил о своем намерении объявить войну монферратскому регенту на том основании, что тот удерживает ранее входившую в состав герцогства крепость Верчелли с прилежащими к ней землями и незаконно препятствует достигшему совершеннолетия маркизу Джанджакомо вступить в управление государством. Герцог потребовал от своих капитанов сообщить ему о том, какими силами они располагают и какую их часть необходимо использовать в военной экспедиции.
Карманьола сообщил, что, по его подсчетам, маркиз Теодоро сможет выставить армию, насчитывающую не менее пяти тысяч человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121