Их светлость в полном изнеможении опустился на стул. Глаза его блуждали, он нервно промокал платком узкий лоб, так портивший его благородное лицо.
— Вероятно, вы полагаете, что я преувеличиваю, — заговорил он наконец. — Но поверьте, сэр, в эту ночь я блефовал. Я проиграл четыре тысячи гиней Мартиндейлу, еще две тысячи Бэгшоту. А главное, я проиграл свою честь, ибо утратил последнюю надежду когда-либо расплатиться с долгами.
Капитан посмотрел на него с еще большим сочувствием.
— Но ведь они ваши друзья, — задумчиво произнес он. — Разумеется, они подождут, пока вам будет угодно заплатить долг.
В нагрудном кармане Гейнора лежала расписка лорда Понсфорта на восемь с лишним тысяч гиней, адресованная банкирам.
— Пока мне будет угодно? — повторил Понсфорт, и его лицо искривила насмешка. — Так знайте: у меня нет и десяти гиней. Ведь вы игрок, капитан Гейнор, — заключил он, то ли спрашивая, то ли констатируя.
— Признаюсь, ходят обо мне такие слухи, — кивнул Гейнор, и по губам его скользнула ироническая улыбка. — Отныне я вовлечен в игру, где ставка — моя собственная голова. Доводилось ли вам, ваша светлость, делать такие ставки?
— О, еще бы! Я уже сказал вам, что этой ночью главной ставкой была моя честь. А честь, несомненно, дороже жизни.
— Несомненно, — отозвался капитан с изрядной долей скепсиса.
Чем он мог утешить хозяина, чем подбодрить в ответ на навязанные ему откровенные признания? Капитан намеренно пропускал их мимо ушей, не желая вникать в суть. Он был близко знаком с лордом Понсфортом, но вряд ли их знакомство переросло бы в дружбу. Их связывала лишь общая преданность делу Стюарта [...преданность делу Стюарта, — Под «делом Стюарта» понимается борьба представителей этой династии за возвращение на британский престол. При первых монархах Ганноверской династии (после 1714 г.) Стюарты считали себя законными наследниками и английской, и шотландской короны] , чьим посланником и был капитан Гейнор. Помимо этого у них не было общих интересов, но в такое время и общей преданности делу достаточно, чтобы сблизиться.
Явная отчужденность капитана Гейнора не смутила лорда Понсфорта. В природе этого человека, на первый взгляд столь же сильного, сколь благородного, была почти женская слабость. Такие люди всегда поверяют окружающим свои горести и невзгоды, не в силах сносить их бремя молча и с достоинством. Они испытывают потребность поделиться с кем-нибудь своим горем в надежде облегчить душевные муки. Более того, сейчас у лорда Понсфорта была еще одна причина для откровенности, и он надеялся, как вы убедитесь, извлечь из нее выгоду.
— Послушайте... — начал он и тут же принялся изливать душу. — Я разорился полгода назад, когда лопнул этот мыльный пузырь — «Компания Южных морей» [«Компания Южных морей» — так называлась компания, основанная в 1711 г. для торговли с испанскими колониями в Америке (преимущественно — чернокожими рабами). После заключения Утрехтского мира в 1713 г. деятельность компании становится все более спекулятивной, неоправданно высоко котируются ее акции. Строится типичная «финансовая пирамида», которая, как и следовало ожидать, кончается грандиозным крахом, разорением многих британских граждан и финансовым кризисом в августе 1720 г.]. Я пустился в рискованную игру на бирже и, проснувшись в одно прекрасное утро, обнаружил, как и многие другие, что удача ускользнула у меня из рук. Это подлое правительство вигов... [...правительство вигов. — Виги — английская политическая партия, образовавшаяся в конце 1670-х — начале 1680-х годов. Представляла интересы верхов торговой и банковской буржуазии, а также части обуржуазившейся дворянской аристократии. Виги добились значительного расширения прав парламента и были убежденными противниками Стюартов. К власти виги пришли вместе с новым королем — Георгом I в 1714 г., причем король добился смены правительства еще до своего приезда в Лондон] — его светлость отклонился было в сторону, но резко оборвал себя и вернулся к главной теме. — Я заложил большую часть имущества, чтобы купить акции. После катастрофы мне пришлось заложить кое-что еще, а оставшееся пошло на возмещение потерь. И тут вдруг... Впрочем, это неважно. Сегодня я сел за карты в надежде отыграть хоть самую малость. Я делал ставки вдвое больше, чем мог заплатить, вот в чем мое плутовство. Поверьте, капитан, я доведен до крайности. Теперь все кончено. — Лорд Понсфорт снова промокнул лоб платком. Голос его звучал тускло, в нем было безнадежное отчаяние. — Если у меня хватит мужества жить, завтра днем меня ждет долговая тюрьма. — Понсфорт вздрогнул, и пуговицы из драгоценных камней на его бледно-розовом жилете тревожно заиграли, будто почуяв иронию судьбы: драгоценности на платье, которое вот-вот превратится в рубище нищего.
Капитан Гейнор задумался. На лице его была все та же маска вежливого участия, а сердце преисполнилось еще большего презрения. Неужели его величество надеется на таких людей? Ему вспомнились лестные слова принца о верном стороннике. «Лорд Понсфорт — человек влиятельный и заслуживающий доверия, — говорил принц. — Он предан нашему делу душой и телом и отдаст ради него все до последнего пенни». Как же заблуждался августейший мечтатель! Перед капитаном Гейнором стоял сейчас подлинный Понсфорт — разорившийся игрок, хнычущий из-за проигрыша.
— И все же, — задумчиво произнес капитан, — одно обстоятельство вы упустили из виду...
Понсфорт бросил на него быстрый взгляд, слегка нахмурив черные брови.
— Если осталось что-то, способное принести деньги, заклинаю вас, не тяните с ответом, капитан Гейнор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80