Что мне делать на балу в честь вице-короля? Он ведь немногим лучше самого Георга. Вот тори — другое дело — те соберутся в полном составе. За их погибель! — и он сделал большой глоток, вызвав своей горячностью смех Лэтимера. — Итак, вы нас все-таки покидаете. — Полковник шумно отдышался. — Пожалуй, это мудро. Но, ей-Богу, не хватает еще какого-нибудь римского, этакого патрицианского жеста, каким вы угрожали. Чтобы вырваться из этой косности, из бесконечного обоюдного выжидания…
— Полковник, оставьте нам хотя бы надежду. Как знать, может быть, мы еще дождемся мирной жизни.
— Не стройте иллюзий, — вынес Гедсден свой приговор. — Нас завораживает этот вечный самообман, а время уходит. Взять хоть это письмо Лоренса Джону Уилксу. — Он пренебрежительно пожал плечами. — Лоренс и пара сотен ему подобных на что-то надеются. Все они так называемые умеренные, то есть ни рыба, ни мясо. Наше отвратительное, неопределенное положение устраивает только слабаков. Лоренс, конечно, любит свою страну, он солидарен с нашими братьями-колонистами, дерущимися на Севере… Но он блюдет еще и свои интересы. Все эти зажиточные помещики таковы.
— Меня-то вы не можете в этом обвинить, — сказал Лэтимер.
— Знаю, дружище, знаю. Ну, за будущую встречу! — Он допил вино и поднялся.
— Когда-то она будет?
— Кто знает, может быть, скорее, чем вы думаете. Ведь если прогремят барабаны, то, по словам Молтри, вы обещали пойти служить под его начало. А барабаны могут забить очень скоро. — Гедсден протянул руку. — До свидания, Гарри, желаю удачи!
Лэтимер проводил полковника до дверей и после его ухода постоял с минуту, глядя на звезды, показавшиеся на меркнущем небе. Потом не торопясь вернулся в столовую и принялся ждать. Приблизительно через час, успев прочитать еженедельный правительственный «Бюллетень», он собрался порыться в библиотеке — до назначенного часа оставалось еще много, — когда Ганнибал принес записку, только что доставленную посыльным.
Лэтимер сломал печать, развернул бумагу и пробежал торопливо нацарапанные карандашом строчки: «Пожалуйста, приходите ко мне как можно скорее. Есть чрезвычайно важные новости. Дело очень срочное» — и подпись отчетливыми крупными буквами: «Генри Лоренс».
Он постоял в раздумье.
— Ты говоришь, посыльный уже ушел?
— Да, — ответил Ганнибал.
Лэтимеру показалось довольно странным, что при такой срочности Лоренс, вместо того, чтобы посылать за ним, не пришел к нему сам. Но, возможно, там, у Лоренса, кто-то еще. Как бы то ни было, лучше пойти.
— Подай шляпу, Ганнибал.
Ганнибал вышел, Лэтимер, положив трубку, последовал за ним. В холле мулат протянул ему не только шляпу, но и перчатки, и шпагу. Лэтимер принял шляпу и движением руки отказался от остального, но, вспомнив предостережение Тома, который советовал ему не выходить из дому невооруженным, вдруг передумал. Небольшую шпагу он пристегнул к поясу, а пояс надел под расшитый серебром черный камзол.
— Прикажи кучеру ехать за мной к мистеру Лоренсу и ждать меня там. Я не вернусь. Ты поезжай с ним и захвати вещи, которые могут понадобиться. Скажи Фэншоу, что я уехал.
Фэншоу был управляющим Лэтимера; он со своей женой оставался присматривать за чарлстонским домом.
За воротами Лэтимер повернул направо и быстро пошел вдоль набережной к Губернаторскому мосту. Приливная волна шумела под мостом, соединявшим берега неширокого, но длинного залива. Не видно было ни души, но казалось, будто от воды доносятся странные перекликающиеся голоса, и дрожали во мраке огни, указывающие расположение кораблей на рейде.
Лэтимер миновал бастион Кривена, так никого и не встретив. Но когда он поравнялся с проулком Рогга, из узкого неосвещенного прохода внезапно выступил кто-то и окликнул его по имени.
— Мистер Лэтимер?
— Да. Кто там? — остановился Лэтимер, не успев сообразить, как это странно — в темноте, через широкую улицу его узнал человек, сам казавшийся не более, чем черным силуэтом.
Он сразу осознал свою оплошность и все понял. Сзади вдруг послышались быстро приближающиеся шаги, и Лэтимер догадался, что за ним следили от самого дома. В то же мгновение, словно его ответ на оклик незнакомца послужил сигналом, четыре или пять фигур выделились из темного провала проулка Рогга и двинулись через Бэй-стрит прямо к нему.
Лэтимер не стал ждать и побежал вдоль куртин. Он был ловок, вынослив и легок на ногу. Лэтимер несся прочь, и ноги его едва касались земли. Он мчался к дому Лоренса, который стоял не далее, чем в двухстах ярдах. За Лэтимером, постепенно отдаляясь, громыхали тяжелые башмаки преследователей, которых подгоняли чьими-то проклятия, выкрикиваемые с ирландским акцентом. Лэтимер засмеялся на бегу, считая эту гонку выигранной, хотя он не покрыл еще и половины расстояния до дома Лоренса.
Он поравнялся с темным пустынным зданием таможни и бастионом слева от нее, и тут ему стало не до смеха. Два человека выросли перед ним будто из-под земли, и Лэтимер, прежде, чем сумел остановиться или свернуть, с разбегу врезался в них.
— Держи его! — закричал один из них, но осекся и хрипло запыхтел: пленника оказалось не так-то просто удержать. Лэтимер яростно извивался в их руках. Нападавшие вытащили его на середину улицы, но тут, когда им показалось, что они его одолели, Лэтимер изо всех сил ударил одного из нападавших коленом. Тот дернулся и согнулся пополам. Лэтимер развернулся и освободившейся правой рукой нанес второму противнику удар в переносицу, от чего тот споткнулся и растянулся на земле.
Лэтимер был свободен и невредим, не считая содранной на кулаке кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120