— Надеюсь на усердие помощников губернатора, мадам. А ты совершишь бесполезную глупость.
— Даже если я предложу им сбрить вашу бороду и отмыть лицо?
Последовало молчание, в продолжение которого темные глаза задумчиво изучали Миртль; она была решительна и тверда. Он вдруг пожал плечами и рассмеялся, сбрасывая маску.
— Сдаюсь, Миртль, — объявил он своим нормальным голосом. — У вас слишком острое зрение. Лучше сдаться вам, чем губернатору Ратледжу.
Мендвилл легкомысленно вообразил, что она его только пугала, заставляя раскрыться и желая тем самым убедиться в собственной проницательности. Однако его признание ее не смягчило.
— Одно предполагает другое, — холодно сообщила она.
— Как?! — испуганно вскричал Мендвилл. — Ты предашь меня, Миртль?
— А разве вы здесь не для предательства?
— Нет, — возразил он убежденно, — не для предательства.
— Для чего же тогда?
— Как для чего? — обиделся он. — Вы забыли, в каком состоянии был ваш отец? Как только меня известили об этом, я поспешил сюда, чтобы помочь сделать все, что в моих силах. Мое беспокойство было оправдано, ведь рядом с ним не было ни одного родственника, который мог бы утешить его перед возможной кончиной. Вот и вся моя вина, Миртль.
Но Мендвилл опять просчитался, надеясь смягчить ее этой трогательной историей.
— Вы говорите, что получили сообщение о болезни моего отца. Это означает, что вы поддерживали с ним связь.
— Почему бы и нет? В конце концов, мы родственники. Неужели есть нечто предосудительное в нашей переписке?
Вспомнив заявление отца о том, что Мендвил станет его наследником, Миртль видела в этом одно из объяснений появления капитана в доме, однако все равно во всем этом оставалось нечто неясное и настораживающее.
— Когда вам сообщили?
— Месяц назад.
— И в это время вы находились…
— На Саванне, у Превоста. Я и сейчас у него служу. Сначала я был у Клинтона, но перешел к Превосту, когда его армия получила приказ идти на Юг.
Миртль презрительно поджала губы.
— И вы собираетесь меня убедить, что за месяц отрастили такую бороду? Даже меньше, чем за месяц — ведь вы, должно быть, здесь уже с неделю.
— Я этого не утверждал.
— Тогда как согласовать это с историей, которую вы тут поведали?
Он задержал на ней слегка удивленный взгляд и заметил раздраженно:
— Вы чересчур прагматичны, чтобы меня понять.
— Ровно настолько, чтобы понимать, в чем мой долг, капитан Мендвилл.
Он старался не показать виду, что встревожен.
— Долг перед кем, Миртль? Существует ваш долг перед отцом, перед семьей; возможно, отчасти даже передо мной, — Мендвилл говорил спокойно, почти смиренно.
— А как быть с долгом перед мужем? Или вы забыли, что я жена майора Континентальной армии Лэтимера?
Темно-карие глаза Мендвилла подернулись грустью.
— Раз вы считаете мою выдачу своим непременным долгом, я дам вам последнее доказательство своего расположения: я подчинюсь неизбежному. Только не слишком ли суровое это будет наказание за любовь к вашему отцу, которая привела меня сюда — в логово льва. Я знал, Миртль, что рискую жизнью, но и помыслить не мог, что приму смерть от ваших рук.
Она смягчилась. Он разбудил воспоминание о прошлом, обо всем, чем она обязана Роберту и чем ему обязан Гарри. Правда, Гарри, ослепленный предубеждением, этого не признавал, что служило источником постоянных разногласий в первое, несчастливое, время их семейной жизни. Однако Миртль всегда верила, что Мендвилл неоднократно защищал Гарри и что именно благодаря влиянию кузена на лорда Уильяма Гарри получил отсрочку, позволившую ему уехать из Чарлстона после дела Фезерстона.
— Что же мне делать? Будь я уверена, что вы приехали не шпионить… Но я не могу. Здравый смысл подсказывает, что вы здесь как раз за этим; если я вас не выдам, то стану соучастницей.
— А если выдадите, то палачом, — грустно улыбнулся он. — Бедная Миртль! Я понимаю, для вас это трудный выбор. То есть, я надеюсь, что он трудный. Надеюсь, что вам нелегко погубить жизнь человека, который с готовностью пожертвует ею ради вас. — Тут Мендвилл сменил тон и заговорил серьезно и убедительно, словно с единственной и беспристрастной целью помочь ей разобраться. — Послушайте меня, Миртль. Вы говорите, я здесь, чтобы шпионить. Но какой в этом смысл? Что здесь можно разведать такого, что нам не известно? Какие я мог бы добыть сведения, способные повлиять на ход событий и на то, что скоро неизбежно случится?
— А что должно случиться? — спросила она, затаив дыхание.
Он терпеливо, голосом, исполненным сожаления, разъяснил:
— Превост настолько силен, что прорвется к Чарлстону когда только пожелает. Кто ему противостоит? Горстка надежных континенталов и толпа недисциплинированных ополченцев под предводительством неумелого командира. На всякий случай, чтобы действовать наверняка, Превост ждет подкрепления. Оно прибудет через месяц, самое позднее через два, и тогда начнется наступление. Вот и все. Через два месяца британская Южная армия займет город
— в этом можете быть уверены, ибо задержать наше наступление некому. Допустим, что я в самом деле шпион. Могут ли любые собранные мною сведения изменить или предотвратить такой финал? Ответьте сами на мой вопрос, Миртль. Спросите себя, какой перевес получат друзья вашего мужа, если они схватят меня и расстреляют либо повесят? И еще спросите себя, не выгоднее ли в час вступления Превоста иметь среди его близкого окружения такого верного и преданного друга, как я? Мне уже доводилось прежде спасать вашего мужа, хоть вы и не догадываетесь, чем я при этом пожертвовал.
— Пожертвовали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120