— Но о чем, ответь мне ради Бога, ты так долго разговаривала с этаким тупицей?
— О чем? — Миртль вроде бы силилась вспомнить, потом хрипловато сказала: — Ох, я и забыла.
— Забыла? — Тон Гарри выражал удивление. — Но постой, Миртль, была же у тебя какая-то причина для разговора с ним, когда Миддлтон сказал, что он здесь. Ее-то ты помнишь?
— Почему… почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Но… — он замолчал, словно опешив. — Что удивительного в моих вопросах?
— Нет, нет. Но… Хорошо, если ты так настаиваешь — я хотела узнать новости об отце.
— Ты же только вчера с ним виделась.
— Да, но когда мистер Миддлтон сообщил, что пришел мистер Нилд, я вообразила, что он пришел с каким-нибудь поручением от отца. Я ведь не знала, что это ты за ним послал.
— О, понимаю. И, конечно, вы начали обсуждать причину этого вызова?
— Конечно. Ему это показалось странным. Он недоумевал, что тебе от него понадобилось.
— А потом? Видишь ли, дорогая, я стараюсь разобраться — может быть, что-то промелькнувшее в вашей беседе даст мне какой-нибудь ключ к разгадке. Попытайся вспомнить, о чем вы говорили.
Она потерла лоб, делая вид, что вспоминает, затем нетерпеливо, с нотой раздражения, выпалила:
— О Господи, не могу. Это было так… так скучно! Он разглагольствовал о табаке. Это единственный интересующий его предмет. Он ведь табачный плантатор.
— Ты в этом уверена? Я имею в виду, что он табачный плантатор?
— Ну да, а разве нет?
— Он таковым представляется. Но у меня на этот счет имеются определенные сомнения. А кроме этого ты ничего о нем не знаешь?
— Да что ж я могу знать? — Миртль проявляла все больше раздражения. — Это смешно, Гарри. Я пришла, чтобы позвать тебя к ужину. Генерал Молтри ждет нас.
— Прости меня, дорогая. Я несколько устал и рассеян.
И они вместе направились в столовую — она со страхом, поселившимся в сердце, а он — пылая ненавистью. Он дал ей шанс сознаться, но она отвергла его, отделалась ответами, в которых каждое слово было ложью или замалчиванием правды. И это женщина, которую он любил всем своим существом, его жена, мать его ребенка! Лицемерка! Оставалось только решить, какую тактику выбрать в дальнейшем.
Во время ужина Лэтимер между делом сообщил генералу Молтри, что приходил квакер Нилд, документы его в порядке, но он, согласно приказу Ратледжа, задержан до особого распоряжения.
Молтри добродушно хохотнул. Его позабавил комизм положения квакера; подозрительность Ратледжа казалась генералу еще комичнее.
— Парень попал как кур в ощип. Ну, ничего, зато спокойно выспится под надежной охраной.
Миртль, за которой Гарри искоса наблюдал, была мертвенно бледна и, опустив голову, притворялась, что поглощена едой. Но ему показалось этого мало и он запугал ее еще сильнее. Когда ужин подходил к концу, он неожиданно, самым небрежным тоном, задал вопрос, который поверг ее в панику.
— Миртль, что-то давненько ничего не слышно о твоем кузене Роберте Мендвилле. Что с ним сталось, тебе не известно?
Нож громко звякнул о тарелку. Ужас метался в глазах Миртль, под которыми пролегли глубокие тени.
— Почему… почему ты об этом спрашиваешь?
Лэтимер поднял брови.
— Но… — он выглядел обеспокоенным, — что уж такого необычного в моем вопросе? Чего ты так испугалась?
Она попыталась улыбнуться. Улыбка вышла жалкой.
— Нет, нет, что ты… Просто я себя неважно чувствую, — сказала она жалобно и, собрав последние силы, добавила: — Я все время пугаюсь… этого грохота пушек.
— Бедное дитя, бедное дитя! — сочувственно пробормотал Молтри.
— Понимаю, дорогая, понимаю. — Голос мужа был ласковым и успокаивающим.
— Я спросил потому, что весь вечер меня странным образом преследует мысль о Мендвилле. Бог знает почему. Как будто нет причин его вспоминать. Полагаю, ты ничего о нем не знаешь?
Миртль покачала головой.
— Ничего.
Молтри отодвинул стул и поднялся из-за стола, поставив тем самым точку в разговоре. Впрочем, он и так уже был закончен: Лэтимер не собирался истязать жену до бесконечности.
— Пойдем, Гарри, — поторопил генерал. — Дело не ждет. Полчаса назад я получил от Ратледжа записку. Он уже на укреплениях.
Чтобы усыпить подозрения Миртль, Лэтимер подошел и поцеловал ее. Она встала и на мгновение прижалась к мужу. Он погладил ее по плечу, сказал, что они уходят не надолго, а этой ночью штурма не предвидится, и поспешил вдогонку Молтри.
На пороге его внезапно остановил ее резкий возглас:
— Гарри!
Он обернулся. Она стояла, тяжело оперевшись на стол и смотрела мимо него остановившимся взглядом. Что-то явно не давало ей покоя.
— Я… я хотела… — она осеклась, затем, помедлив, продолжила, — я хотела сказать, береги себя. Я не лягу, пока ты не вернешься.
Лэтимер видел — совсем не то она пыталась сказать — и вышел, уверенный, что Миртль все же хочет вырваться из трясины лжи, в которую погружается все глубже.
Глава XII. Проверка
Всю ночь Лэтимер провел в поле на укреплениях, где в неровном свете множества горящих бочек с дегтем стояли наготове солдаты и офицеры.
Ранним вечером в город с позиций донеслись звуки нескольких пушечных выстрелов. Взбудораженные горожане решили, что началась атака. Однако это была всего лишь нелепая случайность, впрочем, оказавшаяся прямым следствием слишком неограниченных полномочий губернатора Ратледжа. Незадолго до этого происшествия губернатор потребовал отдать под его командование все ополчение, которое он привел из Оринджберга. Обнаружив прошлой ночью брешь в земляном валу, он приказал отряду своих людей под началом майора Хьюджера заделать их. Передвижение отряда вблизи передовой встревожило часовых, охранявших вал и получивших однозначный приказ генерала Молтри стрелять по всякому, кто приблизится в темноте к их позициям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120