Но не могу и допустить, чтобы меня там видели. Поэтому появляюсь в плаще и маске. И не стоит меня в этом упрекать. Я хожу туда по долгу службы.
Саразин не лгал. Театр, который открыл Анджело Рудзанте, привлекал зрителей необычностью пьес и постановок. Назывался он Зал Лошади, Сала дель Кавальо, вероятно, потому, что располагался на маленькой площади, украшенной громадной конной статуей.
— Тебе не занимать усердия, когда работу можно совместить с удовольствием, — усмехнулся дож. — И что ты там увидел?
— Повода для неодобрения я не нашел. Они играли несколько комедий, не хуже тех, что я видел во дворце патриарха. Есть у них канатоходец, от выступления которого замирает душа, восточный жонглер, пожиратель огня и девушка, совсем как райская дева в представлении мусульман.
— Бедная моя обманутая сестра! И что делает она, эта дева из рая?
— Танцует сарабанду, заморский сарацинский танец, аккомпонируя себе какими-то трещотками, называемыми кастаньетами. Тоже, наверное, завезенные от мавров. Еще она поет под гитару, как соловей или одна из сирен, что завлекали Улисса.
Барбариго рассмеялся.
— Райская дева, соловей, сирена. Откуда взялось такое чудо?
— Мне сказали, из Испании. Песни у нее испанские, андалузские, кровь от них начинает быстрее бегать по жилам.
Веселость дожа сняло как рукой.
— Из Испании? Ха! Как раз об Испании я и хотел с тобой поговорить. — Танцующей походкой он прошелся к окну, вернулся обратно, пододвинул к себе стул. Сел. — Я получил из Испании тревожные новости.
Саразин весь подобрался.
— Насчет Неаполя?
— Нет, нет, речь пойдет о другом. Угроза эта еще не определенна, но однажды она уже возникала. В Португалии два года назад. Тогда мне удалось подавить ее. Пришлось изрядно потрудиться и заплатить кругленькую сумму. На этот раз, боюсь, деньги не помогут.
— Угроза, говоришь? — переспросил Саразин.
Барбариго положил ногу на ногу, чуть наклонился вперед, упершись локтем в колено.
— Шляется по свету один лигурийский авантюрист, сам знаешь, из лигурийца ничего путного выйти не может. Он утверждает, что может добраться до Индий западным путем.
На лице Саразина отразилось облегчение.
— Сумасшедший, — облегчение сменилось презрительной усмешкой. — Сказки все это.
— Лигуриец утверждает, что у него есть карта, вычерченная самим Тосканелли из Флоренции, — добавил Барбариго.
— Тосканелли? — удивился Саразин. — Ба! Неужели Тосканелли в старости выжил из ума?
— О нет! Лучшего математика еще не рождала земля. Он действительно нарисовал карту, основываясь на открытиях нашего Марко Поло и собственных математических расчетах. Карту эту вместе с письменными обоснованиями он послал этому бродяге-лигурийцу, Коломбо, Кристоферо Коломбо, в Португалию.
— Как ты все это узнал? И с какой стати Тосканелли якшаться с бродягами?
— Этот Коломбо немало плавал по морям и преуспел в составлении карт. Как я понял из полученных мною донесений, Коломбо вбил себе в голову, что Индий можно достичь, плывя на запад, и обратился за советом к Тосканелли. Так уж вышло, что мечты лигурийца совпали с выкладками флорентийского математика. И Тосканелли снабдил лигурийца картой, гордый тем, что открытия можно делать, не выходя из кабинета, нисколько не задумываясь, сколько бед могут принести они в реальной жизни.
С этой картой Коломбо отправился к королеве Португалии. Имя и слава Тосканелли открыли ему двери королевского дворца. Король Жуан, покровительствующий мореплавателям, так как они принесли ему несметные богатства, созвал комиссию из людей, которым доверял. К счастью, как и все комиссии, эта не спешила с выводами. И мои агенты, державшие меня в курсе событий, успели в точности выполнить мои указания. Мы подкупили двух членов комиссии. Третьего, еврея, подкупить не удалось. Может, этот Коломбо тоже еврей. Не знаю. Во всяком случае, двумя голосами против одного предложение Коломбо отвергли, карту и письмо Тосканелли предали забвению.
Но недавно мне сообщили из Испании, что этот молодчик объявился вновь, изменил фамилию на испанский манер и называет себя Колон. Теперь он пытается добиться своего у владык Испании. Пока его успехи весьма ничтожны, потому что война с маврами отнимает все время и деньги их величеств. Но едва падет Гранада, он получит свой шанс. Многие влиятельные сановники с ним заодно, и Испания, возможно, предпримет попытку обогатиться за счет заморских владений, как поступила ранее Португалия.
Дож замолчал, а Саразин все не мог взять в толк, к чему тот клонит.
— Ну и что? Какое нам дело до обогащения Испании?
— То ли ты меня не понял, то ли уже забыл, с чего я начал. Коломбо предлагает открыть западный путь к Индиям. Если ему это удастся, что станет с богатством и могуществом Венеции, построенными и сохраняемыми нашей монополией на торговлю с Востоком, которая идет через наши рынки?
Саразина аж передернуло.
— Помилуй нас Бог! — воскликнул он.
Барбариго встал.
— Ситуация тебе, стало быть, ясна. Каким же будет наше решение? Взятки на этот раз не помогут. Королева Изабелла очень умна, Фердинанд — очень расчетлив. Они или примут решение сами, или назначат комиссию, к членам которой подступиться я не смогу.
Глаза Саразина сузились.
— Есть простое решение. Люди, слава Богу, смертны. Ты сможешь подступиться к Коломбо. В подобных случаях цель оправдывает средства.
Но Дож покачал головой.
— Все не так просто. Иначе я не стал бы колебаться. Человек этот — пустое место. Важны карта и письмо. Не попав к нам, они будут висеть над нами постоянной угрозой, в руках Коломбо или кого-либо еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16