Он повернулся и приблизился к Гарнашу. Все его прежнее высокомерие словно испарилось, и он имел вид человека, глубоко сожалеющего о случившемся.
— Месье, что мне сказать вам? — произнес он тихо. — Похоже, произошла ошибка. Я глубоко опечален, месье, честное слово, поверьте мне.
— Прошу вас, ни слова больше, — воскликнул Гарнаш, испытывая невероятное облегчение, потому что дело, грозившее тянуться бесконечно, наконец-то завершалось, — Позвольте мне выразить сожаление по поводу того, как я с вами обошелся.
— Я принимаю ваши извинения и восхищен вашим великодушием, — ответил Сангвинетти вежливо. — Что касается вашего обхождения со мной, то я его заслужил в силу своей ошибки и упрямства. Мне жаль лишать этих господ развлечения, которого они ожидают, но, если вы не окажетесь чрезмерно любезны, боюсь, им придется пожинать вместе со мной последствия этой ошибки.
Гарнаш лаконично и не очень вежливо заверил его, что он не собирается быть чрезмерно любезным. Говоря это, он изо всех сил старался втиснуться в свой камзол. Он чувствовал, что мог бы под аплодисменты зевак надавать этому малому оплеух за все его фокусы, но понимал, что его ждут куда более важные дела. Он вложил шпагу в ножны, поднял шляпу и плащ, высказал джентльменам полагающиеся в этом случае слова учтивости, хотя и более краткие, чем принято, и все еще удивляясь, почему Гобер до сих пор не вернулся, быстро направился, преследуемый улюлюканьем толпы, в гостиницу, выбирая кратчайший путь мимо церкви, через кладбище Святого Франциска.
Глава VIII. ЗАПАДНЯ ЗАХЛОПЫВАЕТСЯ
Покинув поля Капуцинов, месье Гобер — господин с ястребиным лицом — за пять минут преодолел всю дорогу до «Сосущего Теленка» и прибыл туда запыхавшийся, с видом человека, попавшего в беду куда большую, чем необходимость быстро отыскать своего друга.
У дверей гостиницы по-прежнему стоял экипаж; форейтор note 23, однако, развалился на крыльце, неторопливо беседуя с одним из буфетчиков. Солдаты в полной готовности бесстрастно сидели в седлах, терпеливо ожидая, как им было приказано, возвращения Гарнаша. Бдительный Рабек расположился в дверях, ничем не выказывая беспокойства и нетерпения, с которыми он ожидал своего господина.
При виде подбегающего Гобера он с тревогой бросился ему навстречу.
В тот же самый момент из дворца напротив появился господин де Трессан. Своей утиной походкой он пересек улицу и достиг двери гостиницы одновременно с господином Гобером.
Переполняемый недобрыми предчувствиями, Рабек окликнул бегущего.
— Что случилось? — закричал он. — Где месье де Гарнаш?
Гобер остановился, заломив руки, и простонал, качаясь из стороны в сторону в приступе отчаяния:
— Убит! Его зарезали! О-о! Это было ужасно!
Рабек крепко, до боли стиснул его плечо.
— Что вы сказали? — с трудом дыша, переспросил он, и его лицо смертельно побелело.
Трессан тоже остановился и повернулся к Гоберу с недоверчивым выражением на лоснящемся лице.
— Кто убит? — спросил он. — Не месье ли Гарнаш?
— Helas! Да, — простонал Гобер. — Они заманили нас в ловушку, guet-apens note 24, на полях Капуцинов и вчетвером напали на нас. Пока он был жив, я находился рядом с ним. Но, увидев, что он упал, я побежал за помощью.
— Боже! — воскликнул Рабек и отпустил плечо господина Гобера.
— Кто это сделал? — свирепо громыхнул голос де Трессана.
— Я не знаю, кто они. Человек, затеявший ссору с месье де Гарнашем, называл себя Сангвинетти. Ужас, что сейчас творится там. Целая толпа наблюдала схватку, и под конец они принялись драться между собой. Молю небеса, чтобы начавшаяся потасовка смогла спасти этого несчастного от убийства.
— Потасовка, вы говорите? — вскричал Трессан, в котором, казалось, проснулся блюститель порядка.
— Да, — равнодушно ответил Гобер, — они режут друг другу глотки.
— Но… Но… Вы уверены, что он мертв, месье? — спросил Рабек.
На миг замолкнув, Гобер взглянул на него, словно вспоминая происшедшее.
— Я видел, как он упал, — сказал он. — Возможно, он только ранен.
— И вы оставили его там? — заревел слуга. — Вы его там оставили?
Гобер пожал плечами.
— Что я мог сделать против четверых? Кроме того, толпа начала вмешиваться, и мне показалось более благоразумным отправиться за помощью. Здесь солдаты…
— Да, — оборвал его Трессан и, повернувшись, позвал сержанта. — Это уже моя забота.
И он заявил месье Гоберу:
— Я господин сенешал Дофинэ.
— Какая удача, что я встретил вас, — ответил Гобер и поклонился. — Я не мог бы передать дело в лучшие руки.
Однако Трессан, не обращая на него внимания, уже отдавал приказ сержанту спешить со своими солдатами к полям Капуцинов. Но тут неожиданно вмешался Рабек.
— Нет-нет, месье сенешал, — в смятении повторил он, чувствуя надвигающуюся опасность и помня о своем поручении. — Эти люди должны находиться здесь, чтобы охранять мадемуазель де Ла Воврэ. Пусть они останутся, а я сам отправлюсь к месье де Гарнашу.
Сенешал презрительно посмотрел на него, выпятив губу.
— Вы отправитесь? — переспросил он. — А что вы сможете там сделать один? Кто вы вообще?
— Я слуга месье де Гарнаша.
— Лакей? Фа! — и Трессан отвернулся и повторил свои приказания, как будто Рабека и вовсе не существовало: — На поля Капуцинов! В галоп, Помье! Я пошлю еще людей вслед за вами.
Сержант поднялся в стременах и отдал приказ. Солдаты засуетились и умчались. Лишь эхо топота копыт пронеслось по узкой улочке.
Рабек вцепился в руку сенешала.
— Остановите их, месье! — от возбуждения его голос почти сорвался на крик. — Остановите их! Тут какая-то ловушка, какой-то обман.
— Остановить их?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80