Даже там, в ракете, ему не хватало времени. После сна Ц кос
мическая зарядка, по крайней мере час.
Без нее мускулы атрофируются от постоянной невесомости. Обязательная п
рогулка в пространстве, осмотр ракеты снаружи, потом изнутри. Работа у те
лескопа. Обед. Затем два часа Ц диктовка воспоминаний. Он диктовал мне. По
том чтение микрокниг.
Дед читал ровно час и обязательно откладывал книгу, когда приходило врем
я. Игра отчасти.
И вместе с тем Ц борьба за бодрость. «Нужно завтрашний день ждать с нетер
пением», Ц говорил он частенько. И я тянулся за стариком, как мог. Понимал:
иначе нельзя Ц раскиснешь, опустишься. Придет хандра, потом лень, потом б
олезни. И работу бросишь и обязанности забудешь. В космосе бывали трагед
ии: люди себя теряли и даже назад поворачивали.
От хандры одно спасение Ц работа. Но как раз работы там немного: осмотр, м
елкая починка много времени не занимают. Я разрабатывал свой проект реко
нструкции планет, Ho больше для собственного удовольствия. Человечество
Ц такой могучий коллектив, его в одиночку не обгонишь. А у меня знаний Ц
по год вылета, для Земли устаревшие.
Единственное разумное занятие Ц астрономические наблюдения. Каталог
мы составляли Ц измеряли расстояния до звезд. Обычно измеряются они по
треугольнику. Основание треугольника Ц диаметр земной орбиты, два угла
Ц направление на звезду. По стороне и двум углам определяется и высота
Ц расстояние до звезды. Но так как треугольники получаются худые и длин
нющие, велики ошибки, и годится этот способ только для близких звезд. Нам б
ыло удобнее Ц мы ушли от Солнца в тысячу раз дальше, можно измерять расст
ояния в тысячу раз точнее. Грубо говоря, до всех звезд, какие видны в телес
коп. Ну вот и было нам занятие на всю дорогу: измеряешь, высчитываешь, изме
ряешь, высчитываешь. Потом пишешь в гроссбух: «Номер по каталогу такой-то
, спектральный класс АО, расстояние Ц 7118 световых лет». Напишешь, и зло бер
ет иной раз. Мы на семь световых суток всю жизнь тратим, а тут семь тысяч св
етовых лет. Ведь никто никогда не полетит в такую даль, к этому солнцу клас
са АО.
Скука, томительное однообразие и вместе с тем настороженность. Годами ни
чего не случается, но каждую секунду может быть катастрофа. Ведь пустота
не совсем пуста: летят метеориты, метеорная пыль. Даже газовые облака при
нашей скорости опасны Ц врезаешься в них как в воду. Еще какие-то встрети
ли мы в пространстве уплотненные зоны, неизвестные науке. Когда входишь
в них, все сдвигается и в груди теснота. Почему Ц неясно. Метеорная пыль р
азъедает обшивку, металл устает, появляются блуждающие токи. Так постепе
нно портится все. И глядишь, утечка воздуха, или управление вышло из строя
, или приборы подвели. Годами ничего не случается, а потом вдруг… Поэтому о
дин кто-нибудь обязательно дежурит.
Хуже всего эти часы одинокого дежурства. Земля вспоминается. Хочется в л
ес и в поле. И чтобы ромашки цвели и жаворонки в синем блеске пели.
В толпу хочется, в метро, на стадион, на митинг.
Чтобы крик стоял Ц не звенящая тишина, чтобы локтями тебя толкали и тесн
о кругом, чтобы многомного людей, все незнакомые, и женщины, и девушки. Гла
за закроешь Ц Красная площадь, Кремль, демонстрация, цветные флаги… Отк
роешь Ц гамак, столик и шкаф.
Так день за днем, месяц за месяцем. Нас шестеро было в ракете. Два года кажд
ый из нас дежурил, четыре спал. Сон, конечно, искусственный, с охлаждением.
Делается это не только для нашего удовольствия, но главным образом, чтоб
ы сэкономить груз. Две трети пути люди спят, не едят, не пьют и почти не дыша
т. И как только вылетели мы за пределы солнечной системы, пространство ст
ало чище, опасность столкновения уменьшилась, сейчас же две пары стали г
отовиться ко сну. Сначала трое суток голодовка, потом наркоз… и в холодну
ю воду.
Температура тела постепенно понижается, ее доводят до плюс двух градусо
в, так что человек становится словно камень. Затем его кладут в термостат
Ц стеклянный ящик с автоматической регулиробкой температуры. За граду
сами нужно очень тщательно следить. Чуть выше Ц бактерии начинают актив
изироваться, чуть ниже Ц кровь замерзает, и льдинки рвут ткани. Так лежат
рядом с тобой окаменевшие товарищи, а ты за стенкой ешь, записываешь цифр
ы, отдыхаешь. А когда твоя очередь спать, не чувствуешь ничего. Только снач
ала в голове дурман и поташнивает от наркоза. Потом все черно… И тут же чут
ь брезжит свет. Это значит Ц прошло четыре года, тебя оживляют. Это самый
опасный момент, потому что голова отдохнула, свежесть мыслей необычайна
я, сразу любопытство: где летим? Что произошло за четыре года? Хочется вско
чить и за дело приняться. А сердце чуть-чуть билось эти годы, ему нельзя мг
новенно сменить режим. Я, например, хорошо переносил пробуждение, а Дед на
ш худо.
Все-таки старый человек, сердце изношенное. Первый сон еще сошел хорошо, а
после второго и обмороки были, и в сердце рези, и в левое плечо отдавало. Ча
са четыре отхаживала его Айша Ц наш старший врач. И тогда она сказала, что
за третий раз не ручается. Может быть, старику придется на обратном пути в
се четырнадцать лет дежурить бессменно.
…Четырнадцать лет мы стремились к невидимой точке, и настал, наконец, мом
ент, когда мы сумели разглядеть цель Ц темный кружочек, заслоняющий зве
зды. Вышли мы на цель точно: правильно указали ее земные астрономы. Но вот
чего не разглядели они: оказалось, что Инфра Дракона не одинокое тело, а дв
ойное. Два черных солнца там Ц А и В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90