Чтобы
вызволить оттуда.
- У вас есть какие-нибудь основания так думать?
- Нет, - ответил мельник. - Просто такая мысль пришла нам в голову.
Тропа понемногу становилась все более отлогой. Оглянувшись назад,
Харкорт увидел поднимающийся ввысь голый известковый обрыв, с которого они
спустились. Снизу доносился приглушенный шум большой бурной реки.
Впереди, за деревьями, виднелся мост - прочное сооружение из толстых
бревен, покоившихся на огромных каменных устоях. Его возвел какой-то давно
забытый легион, стоявший здесь лагерем в те дни, когда вокруг были лишь
непроходимые глухие дебри.
При мысли об этом Харкорт, к собственному немалому удивлению,
машинально поднял вверх руку, отдавая древним строителям дань молчаливого
уважения.

Глава 3.
В доме мельника, на кухне, лежал на соломенной подстилке дядя Рауль,
укрытый до самого подбородка овчиной. У него были совсем седые волосы и
борода и исхудалое лицо, похожее на череп, туго обтянутый кожей. Он спал,
и веки его были как тонкие листки пергамента.
- С тех пор как Жан его принес, он так и лежит, - сказала жена
мельника. - Никогда еще не видела такого измученного человека. Я хотела
было дать ему бульону, велела Жану его подержать, но он так и заснул с
ложкой во рту.
- А где сейчас Жан?
- Пошел наверх - посмотреть, не надо ли чем помочь. Я уговаривала его
не ходить, уж очень тропа крутая. Разве вы его не встретили?
- Нет, - сказал Харкорт. - Наверное, он пошел другой тропой, что
ведет к замку, а мы ехали из аббатства. Иоланда узнала, что я там, и
прибежала мне сказать. Дедушка пришлет людей, чтобы перенести его домой.
- Можно и здесь его оставить, - сказала жена мельника. - Хлопот с ним
не так уж много, а будить его просто грех. Пусть отдохнет. Бедняга, ему,
видно, сильно досталось.
- Спасибо, - ответил Харкорт, - но там, в замке, его ждет дедушка.
Он, наверное, и не надеялся когда-нибудь повидать дядю Рауля: столько
времени от него не было вестей. Хотя, если вспомнить, он никогда не давал
о себе знать, когда уезжал. Старику, должно быть, не терпится снова его
увидеть. И матери тоже. Она сейчас, скорее всего, хлопочет изо всех сил,
чтобы приготовить ему комнату и настряпать еды по его вкусу...
- Матушка по-прежнему в добром здравии? - спросила жена мельника. - И
старый господин тоже? Вы всегда были так добры к нам. Помню, твой дедушка
сразу предупредил нас, когда из-за реки пришла Нечисть. Только потому мы и
успели вовремя укрыться в замке...
- Если Жан и был нам чем-то обязан за это предупреждение, он уплатил
свой долг сполна, - прервал ее Харкорт. - Он храбро бился на стенах. Там
его и ранили. Нам не хватало таких людей, как он.
К ним подошла Иоланда с высокой кружкой в руке.
- Прошу тебя, мой господин, - сказала она, - выпей глоток нашего зля,
хоть он и не ахти как хорош.
- Почему не ахти как хорош? - отозвался Харкорт. - Если память мне не
изменяет, эль у Жана всегда получается замечательный.
Он взял кружку и поднес к губам. Эль был действительно замечательный.
Харкорт внимательно посмотрел на дядю, который спал, что-то бормоча во сне
и шевеля пальцами.
- У нас есть время, пока не придут люди из замка, - сказал Харкорт
Иоланде. - Ты не покажешь мне свои работы?
- Это будет для меня большая честь, мой господин, - ответила она.
Харкорт допил эль, поставил кружку на стол и вышел вслед за Иоландой.
Солнце, клонившееся к западу, светило тепло и ласково. Его лучи
играли на поверхности реки, которая бурным потоком неслась мимо,
приговаривая что-то низким, уверенным голосом, какой всегда бывает у
больших рек. Едва заметный тонкий аромат диких лесных цветов, которыми
были усеяны тенистые места под деревьями, плыл над поляной, где стояла
мельница и домик мельника. Приятное место, подумал Харкорт. Хорошо бы
побыть здесь некоторое время - полюбоваться на реку, послушать, как она
шумит, насладиться этим цветочным ароматом.
Иоланда повела его за мельницу, к сарайчику, который стоял поодаль,
ниже по реке. Его стена, обращенная на юг, была доведена только до
половины высоты, чтобы внутрь проникало побольше света.
- Вот этот широкий карниз, - сказала Иоланда, - для того, чтобы туда
не попадал дождь, а здесь проходит воздух, чтобы дерево лучше сохло.
Она открыта дверь и, отступив в сторону, жестом пригласила Харкорта
войти. Он перешагнул через порог и замер от удивления.
Вдоль стены сарая стояло множество прислоненных к ней резных фигур во
весь рост - одни были еще недоделаны, другие показались ему вполне
законченными. На полках теснились деревянные головы - и человеческие, и
изображавшие каких-то неизвестных ему чудищ. Были там и не только головы:
вырезанная на доске роза, обвитая виноградной лозой, несколько лошадок,
кошка с котятами, вол, запряженный в повозку, и человек, погоняющий вола.
Но больше всего было голов.
- Подходящее дерево найти не так просто, - сказала Иоланда. - У
каждой породы свои причуды. Лучше всего вишня и орех, только хорошие
ореховые деревья попадаются редко. Дуба здесь много, но дуб трудно
обрабатывать, и он крошится. Годится и мягкая древесина, но она плохо
принимает полировку.
На одной из полок в углу стояла горгулья, такая безобразная и
страшная на вид, что казалась почти прекрасной. У нее была огромная
клыкастая пасть, занимавшая полморды, дряблые толстые губы, раздутые
ноздри и уши, как у нетопыря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97