– Спасигосподьмоюдушу! – завопил он. – Спасигосподьмоюдушу! Спасигосподьмоюдушу!
Харкорт усмехнулся и сказал:
– Я думал, он это говорит, только когда висит вниз головой.
– Он потрясен святостью нашего друга аббата, – сказал Шишковатый.
Аббат покосился на попугая. Тот игриво щелкнул клювом, едва не достав до его носа.
– А ты ему понравился, аббат, – сказала Иоланда. – Он понял, что ты тут единственный добрый человек.
– Девушка, – строго сказал аббат, – я буду тебе очень благодарен, если ты не станешь меня подначивать.
Харкорт услышал какой-то шорох в густом кустарнике, которым зарос ближний склон оврага. Он оглянулся и увидел, как над кустами взлетело вверх чье-то тело, Раскинув руки и болтая ногами, оно на мгновение бессильно повисло в воздухе и с глухим стуком шлепнулось на землю. Харкорт разглядел длинные седые волосы и белую бороду. В том, что старик мертв, сомнений быть не могло.
Харкорт выхватил из ножен меч. Но ни в кустах, ни где-нибудь поблизости никого не было видно. Все в овраге, казалось, дремлет в лучах полуденного солнца. В тишине слышалось жужжание пчелы.
– Не повезло ему, – сказал Шишковатый. – На этот раз они решили не заставлять его вернуться.
Из кустов на склоне оврага донеслось чье-то хриплое хихиканье.
Глава 14
Путники поспешно двинулись на запад, высматривая место, где можно было бы устроиться на ночлег.
– Хорошо бы найти пещеру, – говорил задыхающийся аббат, стараясь не отставать от Харкорта. – Или кучу камней – хоть что-нибудь, к чему можно встать спиной, если придется отбиваться.
– Может быть, и не придется. Может быть, они нас не преследуют, – ответил Харкорт, хотя, если верить мурашкам, которые так и ползали у него по спине, надеяться на это не приходилось.
– Но ведь старика… Старика-то они убили и бросили к нашим ногам!
– Возможно, это просто предупреждение. Чтобы подтвердить все, что говорил старый великан.
– Было бы только к чему встать спиной, – сказал аббат, – и тогда пусть нападают хоть всем скопом.
– Помолчи, – сказал ему Шишковатый. – Береги дыхание, нам еще идти и идти. Иоланда отправилась вперед на разведку, может быть, найдет что-нибудь подходящее.
Сначала они шли молодым лесом, который понемногу становился все гуще. Кроны огромных, величественных деревьев сомкнулись над их головами в сплошной полог, сквозь который не видно было неба, не видно было ничего. Под пологом стояла тревожная тишина: ни одна птица не пела, ни один зверек не пробегал с шорохом под ногами. На плече у аббата, угрюмо нахохлившись, как будто подавленный этой тишиной, сидел попугай.
Харкорт думал о том, как им не повезло, что Нечисть так скоро о них узнала. Он надеялся, что, держась намного южнее римской дороги, они смогут дойти незамеченными до самого храма, а может быть, и дальше. Но теперь он понял, что надеяться на это было глупо. Он даже не мог припомнить, с чего бы у него вдруг могла появиться такая надежда. Теперь нужно было как-нибудь оторваться от преследователей, если только за ними действительно шли преследователи. До сих пор он не замечал никаких признаков их присутствия, хотя и был убежден, что они близко. Их было множество вокруг оврага, где жил старик, и Харкорт со своими друзьями явились туда, как в западню. Хотя, если старый великан сказал правду, Нечисть знала об их появлении задолго до того, как они дошли до оврага.
– Мы неправильно сделали, – сказал аббат, – что не задержались еще немного, чтобы похоронить старика, как положено.
– У нас нет времени на всякую ерунду, – возразил Шишковатый. – Он мертв, и для него ничего сделать уже нельзя.
– Я сделал все, что мог, – сказал аббат.
– Ты только зря потратил время, – сказал Шишковатый, – пока бормотал над ним и делал всякие каббалистические жесты…
– Ты прекрасно знаешь, что это никакие не каббалистические жесты!
– Замолчите оба, – сказал Харкорт. – Хватит препираться.
До захода солнца оставалось еще около часа, но в лесу стало темнеть, и хотя до сих пор стояло безветрие, теперь вдруг поднялся сильный ветер. Огромные деревья стонали, сгибаясь под его напором, по воздуху летели листья и всякий мусор.
– Гроза, – пробормотал аббат. – Только грозы нам сейчас не хватало.
– Может быть, обойдется несколькими порывами ветра, – сказал Шишковатый. – Дождя пока нет. А даже если и начнется, нам мокнуть под дождем не впервой.
Они упорно шли вперед и вперед, пригибаясь, чтобы устоять против ветра, от которого их отчасти защищал лес. В конце концов ветер утих, деревья перестали стонать и гнуться. Сквозь листву начали время от времени сверкать молнии, и откуда-то издалека доносились раскаты грома.
Лес неожиданно кончился, и они вышли на берег реки. Здесь их ждала Иоланда.
– Я не могла найти то, чего вы хотели, – сказала она, – но на реке есть островок. Может быть, он годится.
– Островок – все-таки лучше, чем ничего, – сказал Харкорт. – Если покажутся великаны, мы сможем заметить их издали.
– Это какой-то странный островок, – сказала Иоланда. – Он не похож ни на один остров, какие я видела. Это кипарисовый островок.
– Кипарисовый островок? – переспросил Харкорт.
– Островок, заросший кипарисами. Там еще мрачнее, чем в этом лесу.
– В наших местах кипарисы редкость, – сказал аббат. – Они попадаются лишь кое-где, куда их завезли когда-то из далеких стран.
– Ну, выбора нет, – решил Харкорт. – Как хотите, а ничего другого нам не найти. Спасибо, что ты отыскала этот островок, – сказал он Иоланде.
Река была довольно широкая, хотя и меньше той, что служила границей Брошенных Земель. Она не спеша, величественно текла через густой лес, стоявший на обоих ее берегах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93