Ты что, в самом деле?
- Ну, конечно, сэр, - сказал Губерт. Шум затих.
- Совсем разболтался, - пробурчал Экайер. - И ведь я сам его избало-
вал на свою голову. Просто не знаю, что делать.
- Пол, я хотел спросить тебя кое о чем.
- Спрашивай, только быстро.
- Видел я кристалл один - такой... математический - уравнения там,
графики... Я вроде бы тебе говорил. Ты сам-то его смотрел?
- Ну... да, как будто смотрел. Только давно. Он ведь был записан нес-
колько лет назад.
- Ты говорил, что этот Слушатель возвращался туда несколько раз, но
так ничего особенного не узнал.
- Да, к сожалению, - подтвердил Экайер. - А что, ты этим увлекся?
Теннисон кивнул и поставил на столик пустую чашку.
- Что-то в этом есть. А ухватить никак не удается. Только подумаешь -
вот вроде бы начал что-то понимать - ан нет, все пропадает. Может быть,
если бы я умел лучше манипулировать своим сознанием, - а так... просто
полным идиотом себя чувствую.
- Что - так-таки ни малейшей идеи, что бы это могло быть такое?
- Никакой. Чертовщина просто. Нет, это не бессмыслица, говорю же,
что-то есть, - но что? Я пытался себе представить, что только мог, но
это ни с чем не ассоциируется, ничего не напоминает.
- Ты только не волнуйся, - посоветовал Экайер. - Я тебе мог бы
кое-что и позанятней показать. Что ты, ей-богу, зациклился на этом крис-
талле? Все хранилище к твоим услугам, в любое время, когда пожелаешь.
- У меня, честно говоря, других дел хватало. Но вообще, положа руку
на сердце, я стал побаиваться собственных впечатлений. И так - видишь,
математический мир мне уже сниться начал. А осеннюю страну я просто за-
быть не могу. Тоскую по ней, тянет еще раз посмотреть. Но что-то меня
удерживает - сам не знаю почему...
Экайер решительно допил кофе.
- Пора, - сказал он. - Пошли, навестим Папу.

Глава 21.
Папа оказался всего-навсего грубо выполненным портретом - человечес-
ким лицом, нарисованным на металлической пластине, укрепленной на голой
каменной стене. Теннисону это лицо показалось похожим на фотографию че-
ловека из девятнадцатого столетия - давным-давно он видел ее в книге,
найденной в библиотеке. А еще, как ни странно, резкие, угловатые линии,
которыми был выполнен набросок, наводили на мысль о головоломке, которую
складывают из отдельных кусочков. Лицо не производило впечатления живос-
ти, цельности, все время приходилось ловить себя на том, что рассматри-
ваешь отдельные части, а лица целиком не видишь. Да, это был небрежный
набросок, самый примитивный рисунок; символичность, приблизительность
его ничем не была прикрыта - видимо, ему и не пытались придать никакого
величия, могущественности. А может быть, наоборот - за счет внешней
простоты пытались сообщить лицу большую выразительность?
Маленькая приемная, в которой они сидели, тоже была весьма скромной -
это была всего-навсего ниша, вытесанная в скальной породе, из которой
сложен горный кряж - основание Ватикана. Четыре голые каменные стены, а
посередине одной из них - металлическая пластина, знак Папы. Чтобы по-
пасть сюда, Теннисон и его спутники спустились по множеству лестниц и
галерей, выбитых в твердом граните. Не было никаких сомнений - Па-
па-компьютер упрятан в самом сердце горы.
№Не исключено, - подумал Теннисон, - что существуют и другие приемные
и там тоже выставлены такие лики Папы, а может быть, есть помещения и
побольше и лики побольше, - ведь наверняка бывают случаи, когда вся ва-
тиканская община должна собираться вместе и представать перед Его Свя-
тейшеством. Мульти-Папа, - думал Теннисон, - многоликий и вездесущий¤.
Папа заговорил. Голос у него был негромкий, одновременно мягкий и хо-
лодный. Абсолютно непохожий на голос человека, но и на голос робота то-
же. Роботы никогда не разговаривали с человеческими интонациями, но по-
рой в их речи проскальзывали слова, которые они произносили, вкладывая в
них что-то смутно напоминающее человеческую теплоту. Этот же голос был
начисто лишен каких бы то ни было эмоций, никакого тепла в нем не было и
в помине. Ни человек, ни робот... но все-таки не такой механический го-
лос, которого можно было ожидать от машины. Он произносил слова с пора-
зительной четкостью, и мысль, стоявшая за словами, была такая же четкая
и безупречная - машинная, компьютерная, электронная мысль.
- Доктор Теннисон, - сказал Папа. - Расскажите мне о Слушательнице
Мэри. Каково, по вашему мнению, ее психическое состояние?
- Я тут мало чем могу быть полезен, Ваше Святейшество, - ответил Тен-
нисон. - О ее физическом состоянии - пожалуйста, могу рассказать. Я не
психиатр.
- Тогда какой от вас толк? - сказал Папа. - Был бы у нас врач-робот,
о чем мы неоднократно говорили, он бы разобраться в состоянии ее психи-
ки.
- Тогда, - сказал Теннисон, - создайте такого врача.
- Вам известно, Ваше Святейшество, - вступил в беседу кардинал Феодо-
сий, - что люди в Ватикане не стали бы доверять врачу-роботу. Как вы
справедливо отметили, мы уже не раз обсуждали этот вопрос...
- Это не имеет отношения к делу, - возразил Папа. - Вы придираетесь к
моему замечанию, чтобы уйти от поставленного вопроса. Вы что скажете,
Экайер? Вы как-то исследовали ее психику?
- Нет, Ваше Святейшество, - ответил Экайер. - Ее психику мы не иссле-
довали. Я, Ваше Святейшество, тем более не имею опыта в исследовании че-
ловеческой психики. Все, что я могу, - это описать поведение Слуша-
тельницы Мэри. До сих пор все то время, что она у нас работала, она от-
личалась мягким, добрым характером, была предана работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113