– Не понимаю вас, майор. Я помогала этому, как вы сказали, Коляде, разыскать вагон с лесом. И все. Больше мы с ним не общались.
«А у меня нет ни одного свидетеля, – констатировал Гапочка, – должен поднять руки и извиниться перед тобой. Хотя почти уверен: сидишь ты по самые уши в грязи».
– Я не верю вам, Леся, – сказал. – Но у меня нет доказательств. Идите, но думаю, что совесть у вас когда-либо пробудится.
«Уйду с удовольствием, – решила Леся, – чтобы никогда уже не видеть твоей противной рожи. Дура я, чтобы сознаваться? В гроб себя положить собственными руками? Извините, не собираюсь».
И ушла, убежденная в своей правоте.
ЗАДОНЬКО И ЛУТАК
Раздатчик еды хитро подморгнул Лутаку и, передавая миску, сунул ему бумажку. Кузьма Анатольевич, не переставая жевать, прочел:
«Меня задержали. Все остается, как договорились. Я».
Лутак, узнав почерк Ярового, оторопел: вот так майсы – неужели арестовали самого шефа? Неужели, имея такие деньги, не мог откупиться? Удивительные коленца выкидывает жизнь…
Покончив с невкусным супом, в котором плавало немного вермишели, Лутак растянулся на нарах, обдумывая ситуацию. Выходит, поймался и сам Яровой. Взяли его, раба божьего, за шкирку. Честно говоря, это не огорчило Кузьму Анатольевича. Почувствовал даже удовлетворение: каждому свое, хоть таким образом торжествует справедливость…
Но как Яровой, сидя в тюряге, будет рассчитываться с ним? Это же не шутка – ежегодно два миллиона!.. Деньги ведь у многоуважаемого господина, наверно, конфискуют, на какие же шиши он рассчитывает, чтобы соблюсти их договор?
Однако Яровой уверяет: все остается, как условлено. Значит, удалось что-то припрятать…
Однако, стоило ли в сложившейся ситуации придерживаться договора? Два миллиона в месяц нынче не такие уж и огромные деньги. Правда, лично ему при ежемесячных двадцати тысячах два миллиона надо было бы зарабатывать восемь лет. Но при этом жить не в колонии, а под боком у Верочки и, хоть не каждый день, а лакомиться и колбаской, и ветчинкой.
Главное – под боком у Верочки. Спать в удобной кровати, на свежих простынях.
Конечно, все это – плюс. Даже большой плюс. Однако, за семь или восемь лет отсидки он получит миллионов сто пятьдесят. Но что будут стоить тогда эти деньги? Не сожрет ли их инфляция? Правда у них с Яровым уговор: все расчеты с поправкой на инфляцию. Но как оно будет на самом деле?
Голова распухла от мыслей. Лутак остервенело тер лоб, но это не помогало. Посоветоваться бы с Верочкой: представил жену в красном халатике на тахте под торшером, захотелось плюнуть на все, даже на миллионы, лишь бы только очутиться у Верочки под боком, выпить рюмку водки, закусить хоть бы жареной картошкой, чтобы перебить осточертевший вкус тюремной баланды, до сих пор оставшийся во рту.
Но в любом случае несколько лет придется отсидеть. В любом!.. Так стоит ли сушить мозги? Два-три года больше, так ведь за них хотя бы заплатят…
В дверях камеры появился надзиратель:
– Лутак, на допрос!
«Вот сейчас все и выяснится, – подумал Кузьма Анатольевич. – Интересно, что мне на этот раз скажет следователь?»
Лутака захотел допросить Задонько. Посмотреть еще раз на человека в золотых очках, возглавлявшего «Канзас». Попробовать внушить, что держаться за Ярового уже ни к чему. Хоть немного открыть глаза на собственную перспективу.
Полковник занял небольшую комнату в следственном изоляторе. Сидел, опершись локтями на пошарпанный стол, и ждал Лутака. Наконец конвоир привел Кузьму Анатольевича, и Задонько не мог не отметить метаморфозу, происшедшую с бывшим управляющим престижной фирмы «Канзас». Хотя очки с золотой оправой все еще украшали его лицо, но от былой импозантности не осталось и следа. Лутак осунулся, куда подевалась улыбка, подчеркивающая его превосходство над окружающими, наоборот, вид у него был какой-то заискивающий, просительный.
Увидев Задонько, Кузьма Анатольевич смутился. Присев на стул, сказал:
– Выходит, вы уже тогда вцепились фирме в хвост? А я подумал: еще один коммерсант проглотил наживку…
– Хотите, Кузьма Анатольевич, поговорить откровенно?
«А дулю», – ни секунды не заколебался Лутак, вспомнив утреннее послание Ярового. Однако ответил почтительно:
– Можно и откровенно – как пожелаете.
– Тогда слушайте внимательно, Кузьма Анатольевич. То, что вы работали с Яровым, не вызывает у меня никаких сомнений. Документально доказано, что именно Яровой создал вооруженную банду, грабившую железнодорожные контейнеры. Есть акты экспертизы, подтверждающие: видеотехника и компьютеры, переданные фирмой «Канзас» торговому дому, из ограбленных контейнеров, а грабила эти эшелоны вооруженная банда. Вам это известно?
– Следователь прокуратуры намекал…
– Итак, выставленные фирмой «Канзас» товары добыты из железнодорожных контейнеров путем вооруженного нападения. Вам это о чем-то говорит?
– Но ведь не я создал банду и не имею к ней никакого отношения. Я просто арендовал на один день эти видеомагнитофоны и другое. За сравнительно небольшую плату.
– У кого?
– Кажется, он назвался Лугановым.
– Может, Луганским?
– Может, и Луганским. Пришел и говорит: слышал я – фирме «Канзас» липовые товары нужны – чтобы кому-то голову заморочить. Выкладывай сто пятьдесят тысяч – ажур будет. Я и согласился. На следующее утро завезли все в арендованный нами мебельный склад на Березняках, а вечером забрали. Ей Богу, правду говорю.
– Кто предложил вам возглавить фирму? Вдруг Лутак впервые решил сказать правду:
– Винник. Есть такой юрист – Альберт Юрьевич Винник. Из коллегии адвокатов.
– Кто-кто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67