Туман – это хорошо, туман скрывает и его, а он, старый дурак, недоволен.
Донеслись голоса. Ульман чертыхнулся и спрятался в тамбуре. Люди вынырнули из тумана совсем близко, прошли, размахивая фонарями и громко разговаривая, И вновь тишина. Наконец, кажется, он…
Приближался кто-то высокий и неуклюжий, насвистывая веселую песенку. У Ульмана екнуло сердце. Как только человек поравнялся с паровозом, выпрыгнул из вагона.
– Это ты, Фридрих? – спросил высокий, вздрагивая и отступая на шаг.
– Привет, Карл, – подал руку Ульман, – Ты чего испугался?
– Прыгаешь, как черт в аду. Под самым носом, – вымученно улыбнулся Рапке.
– Не думал, что ты такой нервный…
– Теперь у всех нервы знаешь какие…
Они двинулись узким коридором между вагонами. Ульман на миг оглянулся, поймал внимательный взгляд машиниста и подал ему незаметный знак рукой.
– Ты что-то сказал о нервах… – искоса глянул на Рапке. – Что ты имел в виду?
– Да ты что, вчера только родился или как?… – ответил тот вопросом.
– Голова полысеть успела, а никак в толк не возьму… – наигранно удивился Фридрих.
Рапке боязливо оглянулся, остановился и внимательно посмотрел Ульману в глаза.
– Слышал вчерашнее сообщение ставки фюрера? Русские наступают…
– Ну и что же? – спокойно ответил Ульман. – Наши сокращают линию фронта.
– Сколько же можно сокращать?
– Границы рейха несокрушимы. Вспомни последнее выступление фюрера!
– И ты веришь во все это?
Ульман, не отвечая, повернулся и пошел. Рапке поспешил за ним, шаркая подошвами по мокрым шпалам.
– Ты умный человек, Фридрих, – начал он, горячо дыша Ульману в затылок, – и не можешь не понимать, что все начинает разваливаться…
Фридрих остановился. Слева, постукивая на стыках рельсов, быстро накатывался товарняк.
– Ты имеешь в виду… – начал многозначительно.
– Когда-то ты, кажется, был социал-демократом? – быстро прошептал Рапке. – И мне говорили, что до сих пор не изменил своих взглядов…
Ульман резко остановился.
– Кто говорил?
Рапке ощупал Ульмана внимательным взглядом, на миг оглянулся. Передний вагон почти поравнялся с ними. И тут Фридрих толкнул Рапке в грудь. Пытаясь удержаться, тот схватился за плечо Ульмана, по Фридрих ударил его коленом в живот я толкнул прямо под вагон.
Рука Рапке скользнула по буферу, но вагон уже свалил его колеса накатились… Ранке еще успел закричать, но в тот же миг паровоз засвистел.
Не оглядываясь, Ульман нырнул под вагоны, что стояли на соседней колее, пробежал с десяток метров, снова пролез под вагонами, нащупал щель в заборе, осторожно выглянул. Темнота и туман хоть глаз выколи…
Ульман свернул в первый же проулок, шел быстро, заложив руки в карманы и тяжело дыша. Только теперь вспомнил – ему давно хотелось пить. Жажда мучила, и он облизывал губы. Кажется, за углом, на соседней улице, колонка Ульман ускорил шаги.
Вода текла тонкой холодной струйкой – Фридрих пил жадно, громко хлебая, и никак не мог напиться.
* * *
Кирилюк отстегнул парашютные стропы и осмотрелся вокруг. Метрах в ста – редкий лиственный лесок, совсем рядом – линия высоковольтной передачи. Поежился – если бы немного левее, опустился бы как раз на провода…
Ноги вязли в торфянике. Петро отнес парашют к небольшому холмику рядом с лесом. Там было суше и в случае чего можно скрыться в кустарнике.
Начал складывать парашют. Работал быстро и ловко, как учил инструктор. Улыбнулся про себя: еще вчера такой же работой занимался на подмосковном аэродроме… А сегодня он уже на земле враждебной Германии.
Кирилюк закопал парашют, аккуратно закрыл землю дерном и, сверившись с компасом, зашагал через лес к дрезденскому шоссе.
Небо посветлело. Лес был редкий, лишь кое-где путь преграждали заросли кустарника. Петро по возможности обходил их, чтобы не запачкаться или, не дай бог, порвать модное пальто из драпа мышиного цвета.
Шел, часто останавливаясь и осматриваясь вокруг. В случае чего лучше переждать где-нибудь в чаще – нелегко будет объяснить, почему богатый коммерсант совсем не в туристской одежде на рассвете блуждает по лесу, к тому же вдалеке от шоссейных дорог и больших населенных пунктов. Правда, до автострады, как оказалось, было не так уж и далеко. Через полчаса Петро совсем неожиданно для себя увидел в нескольких шагах километровый столб и широкую ленту асфальта – значит, летчик немного ошибся в расчетах.
Кирилюк сверился с картой: столб был прекрасным ориентиром – в полутора километрах на юго-восток автостраду пересекала железная дорога. Здесь, возле моста, будет удобно дождаться машины.
Лесной тропинкой Петро вышел на проселок, соединяющий автостраду с соседним селом. Не торопясь подошел к мосту. Под навесом автобусной остановки не было никого – Кирилюк облегченно вздохнул и поставил свой кожаный саквояж на большую скамейку для пассажиров.
Проехало несколько грузовых машин, но ни одна не остановилась. На бешеной скорости промчался закрытый «опель-адмирал».
Но вот и автобус, старая, потрепанная машина с высокими баллонами газогенератора. Он тяжело отошел от остановки, оставляя за собой шлейф черного дыма. Петро, примостившись на заднем сиденье, сразу ощутил облегчение – приятно чувствовать себя в Германии солидным коммерсантом Карлом Кремером, у которого в саквояже несколько пачек крупных банкнотов и драгоценности в секретном отделении.
Не глядя на кондуктора, Петро сунул ему деньги. Тщательно пересчитал сдачу и спрятал в кожаный кошелек.
Убрав его, Карл Кремер натянул мягкие лайковые перчатки, оперся на палку с серебряным набалдашником и задремал. По крайней мере так подумал кондуктор, который сразу проникся уважением к этому еще молодому, но такому респектабельному господину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15