Рюти становится зеленым, как незрелое яблоко. Вердюрье сжимает свои челюсти, которые мало чем отличаются от челюстей скелета.— Короче, я продолжаю. Анджелино сгорел как спичка. В самое ближайшее время мы разберемся с ним и со всеми его молодчиками. Тогда, малыши, начнется большое веселье и вам придется жарко. Это я вам говорю… Некоторых даже вынесут на носилках…— Ну да! — снова усмехается Вердюрье.— Поверьте мне.Короткая пауза, чтобы дать им время переварить сказанное. Вердюрье был прав, когда говорил, что надо стимулировать воображение. У них оно сейчас работает со скоростью две тысячи оборотов в секунду.Пора менять тон.— Благодаря стечению обстоятельств вы находитесь в привилегированном положении.— Почему? — спрашивает Рюти.— Потому, — разжевываю я, — что из всей банды можете спастись только вы.— Ты понял? — кричит Вердюрье. — Своей брехней он пытается тебя одурачить!Я продолжаю, не обращая внимания на его реплику:— Если вы меня освободите и позволите забрать малышку, о вас никто никогда не услышит, даю слово!— Да, слово легаша! — отзывается тощий.— Заткнись! — ворчу я. — Пока что на вашем счету нет ничего особенного. На недавнюю сценку я закрою глаза и не упомяну об улице дез О в рапорте…— У вас неделя милосердия? — будем спрашивает Вердюрье.Он поворачивается к Рюти и говорит ему:— Ты что, принимаешь его треп за чистую монету? Ты когда-нибудь видел, чтобы легавый отпускал парня, который посадил ему на котелок шишку размером с пасхальное яйцо?Я вмешиваюсь:— Я же сказал, что играю в открытую. Я, ребята, не очень горжусь тем, как разделался с вашим приятелем, хотя и действовал в пределах законной самообороны. Меня никто ругать не будет, потому что в нашей работе разрешены все удары, но и награды я не получу тоже. Так что, если вы согласны, будем считать, что не встречались.— Ты как? — спрашивает Рюти Вердюрье. Странное дело, но по мере того как я говорил, последний становился все увереннее. Я вижу по его глазам, что рассчитывать на то, что он дрогнет, не приходится.— Нет, — отвечает он, — это только красивые слова. Я решил играть на стороне Анджелино до конца. Он выходит.— Ты куда? — умоляюще спрашивает Рюти.— Звонить Анджелино. Он обязательно найдет способ вытащить нас из беды, не психуй… Рюти это не убеждает.— Ну, — говорю, — хватит разговоров. Сними с меня веревки, я притомился изображать из себя сосиску.— Нет, — отвечает он, — хрен тебе. Вердюрье прав, я не могу смыться, когда дела начали портиться. Анджелино ловкий парень. Он одурачил больше легавых, чем ты поймал гангстеров.Он подавляет легкую дрожь, — И в любом случае если я его предам, то далеко не уйду…Я тоже так считаю Значит, моя надежда накрылась.— Ты пожалеешь, что не принял мое предложение, Рюти.— Возможно, — отвечает он.Он собирается присоединиться к Вердюрье.— Эй! — окликаю я его. — Сделай доброе дело, дай сигаретку…Для него это способ приглушить тревогу. Он прикуривает сигарету и сует ее мне в рот, потом выходит, пожав плечами.Если бы сигарета, подаренная им, не была “Пел-Мел”, мой трюк не получился бы, но это как раз она, то есть штуковина, на добрый сантиметр длиннее обычной сигареты. Именно этот сантиметр мне и нужен.Вытянув губы как можно дальше и согнувшись как можно ниже, мне удается прижать горящий конец сигареты к узлу веревки, стягивающей мои руки.Она начинает дымиться. По ванной комнате распространяется запах паленого. Я уже веселюсь, когда — бац! — сигарета выпадает у меня изо рта и скатывается на пол.Вот непруха! В тот момент, когда дела начали улучшаться!Я изо всех сил натягиваю свои путы и с радостью констатирую, что в том месте, где тлела, веревка разделилась на волокна. Возобновляю усилия, и веревка сдается. Массирую запястья… Уф, уже лучше…Я снимаю веревки, привязывающие меня к спинке стула, а когда дохожу до ног, замечаю, что узел находится сзади, а у меня нет ни ножа, чтобы перерезать веревку, ни спичек.Бросаю взгляд на тело корявого, неподвижно лежащее у моих ног, наклоняюсь к нему и тщательно обыскиваю. Нахожу пистолет, а в моем положении “вальтер” калибра семь шестьдесят пять стоит во много раз дороже самого огромного золотого самородка.Едва я успел взять его, как появляются мои уголовнички.Я знаю, что действовать надо быстро. Удача сопутствует тем, кто спускает курок первым.Стреляю в того, кто ближе, то есть в Рюти.Он получает пулю в живот, складывается пополам и орет так, как до него не орало ни одно человеческое существо. Вердюрье все понял в одну секунду. Он так быстро отскакивает назад, что маслина, предназначенная ему, только откалывает кусок штукатурки размером с черепаху.Мне надо снять с себя последние веревки, и поскорее, а то сейчас станет жарко…Крупные беды исправляются сильными средствами. Приставляю дуло к веревке и нажимаю на спусковой крючок. Пуля разрезает ее и делает зарубку на плитке.Я могу двигаться свободно.Это еще не спасение, но все же лучше, чем ничего.Сейчас начнется большой шухер.Я не слышу ни единого звука. Никаких признаков присутствия Вердюрье. Одно из двух: либо он воспользовался замешательством и пошел прогуляться, либо сбегал в свой кабинет за оружием и теперь притаился за консолью и ждет, пока я появлюсь, чтобы отправить меня на два метра под землю.Насколько я успел узнать этого малого, более вероятна вторая гипотеза…Вынимаю из рукоятки магазин. В нем осталось всего два патрона.Обыскиваю труп Рюти. Не знаю, может, войдя в квартиру, он оставил свой шпалер на вешалке, но при нем только складной нож.Никогда не любил такие зубочистки, но эту все-таки беру, потому что, как говорит один мой друг, при нынешней конъюнктуре привередничать не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34