Ставлю Биг Бен против Бим Бома, маленькие друзья, которых я ищу, обитают во второй половине. Меарист поступил правильно, предупредив меня, что его сообщники — друзья трактирщика.У дамы-приемщицы легкий центрально-европейский акцент, что говорит мне о многом.— Вы расплатитесь сейчас? — спрашивает она.— А как же!Она возвращается к кассе, скромно расположенной в глубине холла за гигантскими филодендронами.— Сто ф! — говорит она.Я говорю себе, что молчание стоит дороговато в наши дни и шампанское тоже. Я плачу, и служанка ведет нас наверх. * * * Апартаменты стоят путешествия. Если бы Мишлин обставлял жилище подобного типа, то в нем стояла бы кровать на четыре лошадки. Все обито цветастым кретоном и обставлено с роскошью. Все радует глаз, все звуконепроницаемое, все симпатично.Патриция кладет свою сумочку на низкий столик. Она разрумянилась от волнения.— Что делают в подобных случаях? — спрашивает она голосом, в котором слышна неуверенность. Я улыбаюсь.— Ну, я думаю, целуют даму. Усаживают ее на канапе, вот сюда.Говорят, что с такой страстью мечтали об этой минуте, что все это похоже на сон. Замечают, что здесь душно, и советуют быть как у себя дома.Она смеется.— Кажется, вы хорошо осведомлены.— Я читал об этом в романах!— Забавные книги вы читаете!Тук-тук в дверь. Это возвращается служанка с серебряным ведерком, из которого выныривает золотистая головка пузыря.— За вами поухаживать? — спрашивает она.— Нет, мы предпочитаем его хорошо охлажденным.Я сую ей тысчонку старыми, которая мгновенно исчезает.— У вас прелестно, — говорю я. — Как давно я здесь не был!Она улыбается мне.— О! Да…— Новый владелец, да?— Да, в прошлом году…— Как зовут этого нового?— Пабст!— Он сейчас здесь?— Да, но у него люди…Разговаривая, я отпускаю маленькие шаловливые поцелуйчики в чудную шейку Патриции, чтобы сбить с толку служанку. Так как я больше не задаю вопросов, она скромно удаляется.— Итак, что вы сейчас собираетесь делать? — спрашивает моя спутница.— Подождать полчаса, чтобы дать время моим коллегам занять исходную позицию.— А потом?— А потом вдохновение будет диктовать мои действия, мой милый друг…Я подхожу к стеклу, чтобы поднять занавеску. Окно выходит на эспланаду. Передо мной панорама парка, бульвара и прилегающих улиц.Патриция садится на диван.— У вас необыкновенная профессия, — говорит она. Я оборачиваюсь. Она положила ногу на ногу так высоко, что я оказался на грани инфаркта. Ее светлый взгляд подернут томной вуалью. По всей видимости, она поддалась сладострастной атмосфере комнаты.Для приличия я сличаю содержимое бутылки.— Глоток шампанского, мой друг?— Вы принимаете свою роль всерьез! — щебечет она. Мы пьем, стараясь не смотреть друг другу в глаза.— Это правда, что вы отбивали всех подружек у Людо? — спрашивает она, заставляя испустить надлежащий смешок.— Это правда, впрочем, мне стыдно за это!— Бедняжка Людо! Вы знаете, что он на вас совсем не сердится?Наоборот, он находит это забавным.— У него очень добрая душа…Зато у его жены — гром и молния, думаю я! Она откидывается на гору подушек.— Вы очень обольстительны, правда, — шепчет она, — даже с этими смешными усами.Ну что вы от меня хотите, когда я слышу призыв, будь то для игры в белот или в частную жизнь, я отвечаю. И самый лучший ответ, который мог дать этой светловолосой подстрекательнице, это сыграть для нее Вальс конькобежцев. Она меня отталкивает как раз настолько, чтобы придать пикантность сцене.— Вы — демон! — хрипит она, обвивая руками мою шею. Я говорю себе, что если Людо никогда не выигрывал в Лотерею, для него пришло время срочно купить билет. Глава 18Что называется, взять реванш (продолжение и конец) — Мы неблагоразумны!Я полностью согласен с Патрицией, поэтому оставляю ее, чтобы выглянуть в окно. На этот раз фургоны на месте. Пора действовать.Небольшая разминка привела меня в состояние боевой готовности. Я в замечательной форме!— Послушайте, мой ангел! — говорю я своей партнерше. Но ей трудно сосредоточиться. За двадцать минут я представил реферат моих фирменных блюд, который ее ошеломил. Она по праву отведала “ракету на орбите”, “соло на гитаре”, “плодородные холмы виноградной лозы”, “новый птенчик Лярусса в цветах”.— Патриция!— Да?Она протягивает мне губы. Я принимаю их.— Откройте настежь ваши нежные ушки.— Готово.— Теперь слушайте. Я сейчас выйду. Когда я уйду, вы запретесь на засов. Подождите пять минут, потом привяжите этот платок к ручке окна, понятно?— Понятно! Берегите себя, мой милый, — нашептывает она.— Как зеницу ваших очей, — отвечаю я ей, как донжуан. * * * Администраторша погружена в книгу, когда я скатываюсь с лестницы.Она поднимает на меня удивленные глаза.— Это невообразимо! — гневно кричу я.— Что происходит, мсье?— Я хочу видеть вашего занятого директора! Клопы в таком заведении — это недопустимо!— Что вы тут говорите?— Три клопа, мадам! Моей спутнице чуть не стало дурно! А я в каком положении! Ей-Богу, это вам так не пройдет!Она в растерянности и только умоляюще делает “Тес! Тише!” — на что я не обращаю внимания.— Несколько лет назад я уже захаживал сюда. Это было серьезное заведение. Я уехал за границу и вот, по возвращении, нахожу вонючий притон!— Но, мсье! — негодует мамаша. — Но, мсье!— Мсье больше нет! Я хочу говорить с директором! Пойдите и скажите ему, что у меня есть для него новости! Самый большой позор в моей жизни! Я привожу даму из высшего общества, потратив столько сил на то, чтобы она решилась! И что же мы видим, открыв совещание в простынях?!— Тише! Тише! — снова умоляет старушка.— Клопы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39