Но в этот день я с ними так и не встретился. Видимо, они заперли меня просто для того, чтобы держать под рукой, и в данный момент улаживали проблемы Организации. Они предполагали, что на суде я стану разоряться насчет торговли наркотиками, и хотели проветрить помещение, прежде чем принимать гостей. Я их понимал.
Так вот, эти селедочные шкуры продержали меня под замком целый день, не потрудившись даже принести мне пожрать. Но если они думали, что я начну барабанить в дверь из-за куска хлеба, то плохо меня знали.
Потянулась ночь, медленная, как гонки улиток.
Они отобрали у меня пистолет и спички, оставив, вопреки всем правилам, сигареты и шнурки.
К середине ночи я начал думать о Сказке, и внутри у меня зашевелилась теплая печаль.
Мне не удавалось заснуть на нарах после стольких ночей, проведенных рядом с ней в мягком тепле нашей знаменитой кровати. Стоило мне закрыть глаза — и я видел ее загорелое тело, покоящееся на белых шелковых простынях, вспоминал медные отблески ее кожи в оранжевом свете; ночника, чувствовал на своих губах ее сладкое дыхание. Я помнил, как закатывались ее глаза, когда я покусывал ей верхнюю губу... Попробуй засни после этого в вонючей камере!
К рассвету я изрядно намучился. Веки обжигали глаза, во рту пересохло, пустой желудок издавал страдальческое урчание... Наступило угрюмое утро. Я уже не на шутку загрустил. Может, обо мне забыли? А может, решили заморить голодом в этой дыре? Я не исключал и этой возможности: сюда не доносилось ни звука, и мне казалось, что я сижу в склепе.
Около полудня — мои часы были по-прежнему при мне — я вздрогнул от стука каблуков. Дверь открылась, и передо мной возник тот усач, который накануне надевал мне браслеты.
— Пошли! — приказал он.
На моих руках опять защелкнулись железки. Усач подтолкнул меня вперед. С ним были еще один мужик в гражданском и один полицейский в форме.
Мы двинулись к выходу. На улице стояла та же черная машина. Я послушно втиснулся туда, полицейский в форме сел за руль, и — погоняй, извозчик!
Места между усачом и его приятелем было, прямо скажем,* маловато. В придачу ко всему меня му чили колики в животе...
Этот внезапный отъезд меня настораживал. Это нв могло быть следственным экспериментом, поскольку с нами не ехали инспекторы. На перевод в другое место это тоже было не похоже: тогда бы меня везли в "воронке". Но, несмотря на терзавшее меня неведение, я помалкивал.
Усач иронично поглядывал на меня.
— Мсье Капут у нас не из болтливых, да? — об-ронил он, медленно разглаживая тыльной стороной руки свои тараканьи причиндалы.
Я продолжал молчать. Мы ехали по набережной в направлении Лионского вокзала. Что все это значило?
Доехав до канала, мы повернули палево, к Бастилии, потом покатили к пригороду Сент-Антуан... Я не выдержал.
— К арапам в гости едем? — спросил я.
Усач издал рык, который хотя и с трудом, но все же мог сойти за смех.
— Ага, мсье наконец-то соизволил открыть рот...
Добавить он ничего не успел: нас обогнала другая машина, которая вдруг остановилась посреди дороги, дико завизжав тормозами. Наш водитель выругался и тоже затормозил, но мы все же налетели на переднюю. Эту переднюю я сразу же узнал. Это была большая зеленая "американка", служившая моим ребятам для выполнения мелких поручений в Париже и его окрестностях...
Из нее выскочил Анджело с автоматом "томпсон" в руках. Он дал короткую очередь перед носом нашей телеги, чтоб усмирить воинствующих, и шагнул вперед.
— Выходи! — крикнул он мне, открывая дверцу. Усач хотел было меня задержать, но я двинул ему
головой в рожу. Его напарник- даже не шелохнулся: он неотрывно смотрел в круглый глаз автомата...
Я вышел на дорогу, по-прежнему скованный цепочкой, как корова на ярмарке, и перебрался в нашу колымагу. За рулем сидела Сказка. Чтобы хоть как-то скрыть свою девчоночью внешность, она надела кепку с козырьком и завязала на шее платок. Однако спрятать все ее прелести было не так-то просто.
Как только я оказался в машине, в нее запрыгнул и Анджело. Мотор работал; Сказка включила скорость и яростно надавила на педаль; машина с душераздирающим ревом рванулась вперед. По кузову щелкнуло несколько пуль.
— А ну, полей их! — заорал я. — Давай! Анджело помотал головой.
— У них только пистолеты, а что ими сделаешь? И потом, никуда они не поедут: я пробил им колеса,..
Сказка уже однажды доказала мне, что умеет вертеть рулем. Но на этот раз она шла на рекорд. Надо было видеть, как она без малейшего колебания поворачивает на узкие улочки — туда, сюда, направо, налево! И все — совершенно спокойно, без лишних движений... Она будто знала наперечет нее дорожные знаки в столице...
— Во дает девченка, скажи, Анджело?
— Ага!
— Как вы это все устроили?
— Очень просто. О тебе писали в газетах...
— Обо мне?
— Ну, только настоящего имени не называли. Мол, арестован крупный торговец наркотиками... Его подозревают в убийстве Каломара и собираются отвезти для допроса в то место, где была найдена брошенная прокатная машина...
Я улыбался. Я был счастлив вновь обрести свободу и свою девчонку.
— Надо поскорее избавиться от этой тачки, — сказал я. — Хоть ты и нагнал на них страху, они наверняка записали номер...
— Не волнуйся, я об этом подумал...
Сказка немного сбавила скорость. Мы пересекли канал Сен-Мартен и остановились.
— Погоди-ка,— сказал Анджело.— Кажется, у нас в багажнике есть клещи...
Клещи там действительно были, и очень приличные. Снимая с меня наручники, Анджело изрядно ободрал мне запястья, но я скорее дал бы отрубить себе клешни, чем остался в этих стальных кольцах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135