— За кого ты меня держишь?
— Ну-ну, — сказала она, успокаиваясь.— Не сердись, миленький, я просто так спросила...
Мы стали взбираться по деревянной лестнице, такой ветхой и расшатанной, что казалось — она только вас и дожидается, чтобы рухнуть.
Ее каморка оказалась на пятом этаже и состояла из убогой комнатушки и куска кухни. Рядом с кухней была маленькая кладовка.
— Это, конечно, не "Риц"...— признала она, поймав мой взгляд.
Да, это был не "Риц", и даже не третьесортный отель для экстазов по сходной цене. Крыша с мансардой, в комнате — кровать с железной сеткой, в ее головах, у стенки — шаль, воображающая себя испанской. Еще комод, низкий стол, стул, проигрыватель и пластмассовый таз.
Больше всего меня манила кровать. Я сразу же на ней и растянулся.
— А ничего у тебя, — сказал я вежливо. — Одна живешь?
— Ага. Последнего дружочка выпила в три шеи! Пропивал, паразит, все, что я приносила... И потом, знаешь ли, я натура независимая.
Это хорошо укладывалось в мои планы. Хоть на этот раз случай сработал на меня...
— Ну так как, миленький, ты мне сделаешь подарочек?
Я порылся в карманах и прикинулся, будто посеял бумажник.
Бабкино лицо вмиг сделалось водонепроницаемым. Еще бы: после пятидесяти лет работы эту песню она знала лучше, чем "Марсельезу"...
— Да ладно, проскрипела она, как ржавый флюгер.— Можешь не стараться. Так ты, значит, пустой, а, поганец? А я-то из-за тебя столько времени даром потеряла! Я тебе не Дед Мороз! А ну, пошел отсюда, козел!
Я двинулся к двери. Она решила, что я повинуюсь, и пуще прежнего нажала на ругательную педаль. Но быстро заглохла, увидев, что я не умотал, а повернул в двери ключ и сунул его в карман.
— Эй... Эй, ты чего это?
Для нее не стоило громоздить целый роман: можно было говорить открытым текстом.
— А я это того, что лежал в "Куско" и только что оттуда свалил. Да еще вырубил мужика, что меня стерег...
На комоде как раз лежала вечерняя газета с моей фотографией.
— Вот он, ваш покорный слуга, — кивнул я. Она быстренько посмотрела на фото — просто чтобы проверить сходство.
— Ах, так ты в бегах... — сказала она. — И что ж думаешь делать?
— Еще не знаю. Первым делом — поспать я кинуть что-нибудь на зуб.
Она, похоже, не больно этому обрадовалась. Впрочем, она так и сказала:
— Не нравится это мне. Сколько уже работаю — ни разу носа не запачкала...
— Ну ясно-ясно: в общем и целом живешь спокойно, — хмыкнул я.
— И впредь не собираюсь!
— Так ты у нас кандидат на орден Почетного легиона?
— Нет, но я, представь себе, привыкла к свежему воздуху...
— Зато я уже отвык. Так что захлопни пасть, или я рассержусь. Я остаюсь здесь, раз пришел. И не возникай, иначе что-то случится.
Она уяснила.
Ее квартира была просто создана для таких, как я. Один Выход — черен дверь, Я наглухо забаррикадировал ее, подтащив вплотную кровать. Потом выглянул в форточку: за ней виднелась крыша соседнего дома. Порядок...
— Слушай, дай чего-нибудь пожрать.
— Чего дать-то?
— Все равно.
— Тут осталось немного фасоли...
— Тащи.
Я выскреб сковородку, потом проглотил две чашки горячего кофе. Стало получше. Оставалось победить усталость; для этого существовала только койка.
И я улегся на ее клоповник, зорко вертя башкой.
— Ты тоже можешь ложиться, красавица. Не бойся, мне что-то не хочется тебя насиловать.
Она сидела надутая — страшно злилась на меня и на свой плохой нюх, по вине которого сама же ко мне и прицепилась.
— Только не пытайся меня обставить, — добавил я напоследок. — У меня очень чуткий сон. Мошка пролетит — и я уже на ногах...
Я закрыл глаза, и все бесшумно рухнуло куда-то вниз.
Легкий шорох вытащил меня из облаков. Я не врал карге насчет своего чуткого сна. В моем положении человек все время начеку, а если нет — у него что-то не в порядке с головой.
Я открыл один глаз. Была ночь, в форточку заползал лунный свет. В этом зеленоватом сиянии я увидел, что потаскуха шастает в комбинашке; по комнате. Я лежал молча. Может, она просто в сортир? По мере того как глаза привыкали к темноте, я смог разглядеть ее получше. Куда там развалинам древних городов! Ее сиськи лежали на животе, как на подушке. Лицо давно разлезлось по швам, и без косметики
она была сущая ведьма. На мгновение мне подумалось, что вот сейчас она вытащит из шкафа метлу и вылетит на ней сквозь черепичную крышу...
Она подошла к косолапому комоду и С величайшей осторожностью выдвинула нижний ящик. Теперь я уже не упускал ни одного ее движения: было ясно, что эта бравая кошелка замышляет какое-то гад< тво.
Тогда я, тихий, как кошачья тень, свесил с лежанки копыта. Теперь мне достаточно было протянуть руку, чтобы достать прилепленный слева ОТ двери выключатель. Так я и сделал.
Вспыхнул свет, и бабищу будто окатили ведром холодной воды. Она подскочила, и жутковатый ножичек, что был у нее в руке, вывалился на пол.
Прикидываете, что за бесовские планы вынашивала эта матрона? Готовилась выпустить из меня всю водичку, как из борова, жмыдра подлючая!
— За грибами собралась?— спросил я. Она не ответила.
— Сразу видно, ты не из Шотландии,— продолжал я,— С гостеприимством у тебя туговато...
Она начала отступать в дальний угол комнаты; туда, впрочем, было совсем недалеко.
— Будешь подходить — заору,— сказала она с решимостью.
Я немного растерялся. Эта плесень запросто могла завопить на весь дом, что ее убивают. Ночью слышно хорошо, и жильцы обязательно закопошатся.
Я цапнул сковороду, из которой доедал фасоль — увесистую чугунную "кокотку" с. длинной ручкой. Она отлично заменяла дубинку. Определенно, я становился профессиональным молотобойцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135