Заведение, куда мы пришли, ничем особо не выделялось. Стены увешаны рыбацкими сетями, по углам — традиционное барахло, снятое со старых кораблей: рулевое колесо, фонари, канаты и все такое.
Кроме нас, там не оказалось ни одного клиента. Был только хозяин — маленький толстый итальяшка с заплывшими жиром глазами.
Наш приход стал для него главным событием вечера. Он рассыпался в салям-алейкумах, от которых сразу начинало ныть в желудке.
— Два виски и пять минут покоя! — заказал я.
В двух анусах, служивших ему глазами, блеснул недобрый огонек. Но я посмотрел на него еще злее, и он понял, что перед ним вовсе не тряпка,
Мы с рыжей красоткой остались одни; звуковым фоном служил блюз, доносившийся неизвестно откуда.
Она ждала, когда я перейду в наступление, но мне некуда было спешить. В конце концов она заговорила первой.
— Итак? — спросила она боязливым голосом, который меня слегка взволновал.
— Итак? — повторил я. Мои глаза смеялись.
— Мне кажется, вы надо мной насмехаетесь, — заметила она.
— Женщинам это кажется всегда, когда мужчина замолкает. Для них мужская вежливость состоит в разговорах... Не правда ли, нам здесь неплохо вдвоем?
— Странное у вас представление о комфорте.
— Хотите поговорить? Ладно, начинайте вы. Вы здесь одна?
— Да.
— Без мужчины?
— Без.
— Когда на вас смотрит то кажется просто невероятным...
— Но когда меня знаешь, это кажется вполне естественным.
Один-ноль в ее пользу! Непростая, похоже, была особа. Поначалу я даже испугался, что напал на мужененавистницу. Однако вблизи становилось ясно, что лесбийские забавы — эти не по ее части.
— Защищаться вы умеете...
— Как все одинокие женщины. — Вы не признаете любви?
— Признаю, но мужчины нравятся мне меньше, чем одиночество...
Она пожала плечами:
— Сидеть дома и ждать мужчину, как ждут почтальона или сантехника... Нет уж, это не для меня!
Она начинала мне жутко нравиться. Я воображал ее голой, лежащей на диване в моей "деревенской" спальне, когда ночь озарена сиянием моря... Это наверняка стоило бы затраченных усилий. Я хотел ее. С момента той злосчастной встречи с проституткой из Болоньи я ни разу не занимался парным катанием по постели... А в моем возрасте воздержание ни к чему хорошему не ведет,
— Если вы все же признаете любовь ~~ я могу вас ею наделить.
— Это обещают все мужчины. А в кровати оказывается, что девять из десяти никуда не годятся...
— Быть может, я — тот, десятый? — Какой вы самоуверенный!
— Попробуйте, ведь это лучший способ проверить.
— Нет, лучше уж я поверю вам на слово.
— Значит, я все-таки не в вашем вкусе?
— У меня нет определенных вкусов в этом вопросе, но ночевать я сегодня буду у себя дома.
Она, похоже, была настроена весьма решительно.
— Хотите поскорее спрятать деньжата?
Она чуть заметно вздрогнула, под глазами появились испуганные круги. Она решила, что я охочусь за ее монетами.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что говорю, милое дитя. Вы... ну, допустим, выиграли в рулетку мешок денег и боитесь, что я его отниму. Поэтому и говорите мне "только не сегодня", как мамочка папочке.
Я достал из кармана крупную купюру и протянул ее в направлении занавески из фальшивого жемчуга, за которой — я это знал — шпионил итальяшка, Пучач набросился на деньги, как форель на мотыля. Может, ему уже нечем было платить за электричество?..
Мы вышли на улицу.
— Зайдем ко мне? Есть бутылочка "Джон и и Уокера"...
— В другой раз.
— Как хотите...
Она протянула мне руку.
— Спасибо за виски,
— Не стоит благодарности, Напротив, это мне следует вас поблагодарить, моя красавица...
— Вот как? И за что же?
— За урок игры в рулетку. Я очень оценил ту ловкость, с которой вы использовали чужие ставки. Скажите, между нами: крупье с вами заодно?
Ее сразили не сами слова, а то, как и когда я их произнес.
Она замерла с открытым ртом, как игрушечная лягушка. Мне показалось, что ее вот-вот хватит удар: ее губы побледнели даже под слоем помады.
Она не стала возражать: не было сил. Я будто треснул ее по башке дубиной, и прийти в себя ей было суждено еще не скоро. Ее тревога еще больше усиливалась от неизвестности. Она еще не знала, к кому меня следует относить: к полицейским, к шантажистам или к собратьям по профессии...
Я сохранял полную серьезность, чтобы окончательно ее запугать. Но ей и без того было вовсе не до смеха.
— Вы, я вижу, чем-то огорчены? Идемте ко мне, пропустим по стаканчику... Я живу там, на холме, в прелестном голубеньком домике...
Она кивнула. Теперь она была готова на все, Мне оставалось только снять с дивана покрывало и подождать, пока она стащит с себя трусы.
— Хорошо, — прошептала она. — Я согласна.
И тогда я повел себя как настоящий мужчина. Я ухватил ее за воротник платья и прижал к стене.
— Спасибо, — сказал я. — Мне достаточно твоего согласия. Если ты решила купить меня своей задницей, то ошиблась: ты-то продаешься, но я — нет.
Не сводя с нее глаз, я достал из кармана сигарету, зажег ее свободной рукой, выпустил в лицо рыжей длинную струю дыма и исчез в вечерних сумерках.
Прежде чем лечь спать, я пересчитал свои деньги. Это не заняло много времени: у меня оказалось в наличии только две бумажки по десять долларов. Оставалось надеяться, что перевод суммы из банка в банк произойдет быстро: иначе я очень скоро сяду на мель. Только бы не вышло никакого прокола! Что если Кики поступил, как поступают многие, придумал для байка какую-то особую подпись? А я подделал ту, что была в паспорте, и может оказаться, что очень опрометчиво... Но в любом случае я рассчитывал, что этот перевод не привлечет такого пристального внимания парижского агентства, как прямое снятие денег со счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135